"Чего желаете?"
Автор - Елена (Фамильное Привидение).
Для связи с автором - the_phantom@mail.ru .
Взято с сайта - http://www.operaghost.ru/phanphiction.php .

Он потом так и не понял, какие мысли возникли у него в тот момент, когда перед ним из воздуха материализовался чертик. Вернее, мысль была, но она была так коротка и так малоинформативна, что за полноценную мысль считать ее было как-то стыдно. Короче говоря, мозг произнес что-то вроде "Ой!".

Наверное, чертик это понял. Потому что он мрачно покосился на него и взгромоздился с ногами на стол, предварительно критически осмотрев столешницу и смахнув оттуда пыль вместе с доброй половиной партитуры.

- Ну ладно, - сказал чертик, когда окончательно пристроил свою мохнатую пятую точку на полированной поверхности стола- между прочим, стола 15 века, свежеукраденного из соседнего антикварного магазина. По слухам, за ним некогда сидел сам Торквемада. Ну а теперь...теперь на нем сидело маленькое нечто, с волосатыми руками, волосатыми лапами и просто-таки мохнатыми ушами. На нечто были одеты красные шаровары с кокетливым бантиком на боку и зеленая курточка с не менее кокедливой лиловой шнуровкой на вороте. От такого стихийного буйства красок Призрак закрыл глаза.

Из темноты, которая естественным образом возникла, когда он закрыл глаза, до него донеслось.

- Ну... чего желаете-то?

Он вздрогнул и открыл глаза.

- А?
- Чего желаете-то? - терпеливо повторил чертик, с усталым видом, который обычно принимают родители, когда на двадцатый раз пытаются обьяснить детям, что надо мыть руки перед едой. И после еды-тем более. - ММмммм...
- Ну Рождество ж на носу... Желания выполнять надо... И не тяните. Я на практике, у меня народу кроме вас - уйма с прицепом.

Чертик протянул лапу и из воздуха достал блокнот с золотым обрезом и перьевую ручку.

- Что? - переспросил Призрак. - где-где вы?
- На прак-ти-ке, - терпеливо повторил чертик. – Производственная практика у меня.
- А с каких пор это черти выполняют рождественские пожелания? – удивился он.
- А с тех пор, как Санта Клаус заперся у себя в домике и нецензурно бранится через дверь, грозя проломить голову подарком всякому, кто к нему сунется. У старика приступ ежегодней депрессии, увы, на этот раз она пришлась как раз аккурат на Рождество. Так что к этому святому делу - собирать пожелания - привлекли всех, кто под руку попался.
- Но черт…
- Такое впечатление, что золотая рыбка или говорящая жаба была бы предпочтительнее. Будете кочевряжиться, я уйду без желания. А за пять минут до полуночи за оставшимися желаниями придет Кентервильское Привидение и вы всю ночь будете выслушивать его воспоминания о днях былых и страшных.

Он молчал.

Чертик громко захлопнул блокнот и засунул ручку за корешок.

- Тогда покедова, - сказал он. – У меня сегодня на очереди милый паренек из Лондона. Чего-то он там про то, чтобы анатомии выучиться, хотел.
- Погодите, - торопливо сказал он. – Я согласен.
- Нет, да вы поглядите на него! – чертик хлопнул в ладоши. – Он согласен! А вот у меня никто ничего не спрашивает. Ну да ладно... Чего хотите?
- Я хочу Кристину, - сказал он сразу, не задумываясь.

- Замечательно, - ответил чертик, щелкнул когтистыми пальцами, и в воздухе появился лист бумаги со сверкающими буквами «Меню». - Так… значит.. 50 килограммов…минус кости.. .минус мышечная масса… минус мозг, хотя его так мало, что можно и не учитывать...минус то, минус се… в общем, два десятка килограмм обеспечено. Вам как? Запечь, сварить, потушить? Есть вариант по-африкански – обмазать глиной и положить в открытый огонь… правда открытый огонь в такое время года… Можно сделать шашлык.... особенно вкусно будет, если на шампуре перемежать мясо с овощами. Кстати… можно запечь в горшочке..правда горшочков потребуется много.. И что самое интересное, ни одна лига защиты животных не будет выступать! Так… а можно сделать как эскимосы – закопать в снежок. Когда подванивать начнет, тогда и кушать можно.

Его затошнило.

- Прекратите сказал он.

- Да я еще и не начинал, - развел руками чертик. – Вы токмо скажите, сразу готовить начнем.
- Прекратите! - повторил он. – Вы прекрасно понимаете, о чем я. Я хочу Кристину не есть – слышите? – не есть! – я хочу, чтобы она была со мной.

Чертик почесал пером в затылке.

- С ваа-а-а-ами… - задумчиво протянул он. – В каком виде? Целая? По частям? - Что? – переспросил он.
- Ну в каком виде? – терпеливо повторил чертик.- Она ж неживая ж будет ж, так в каком виде-то? Или… - понял он ,взглянув на него. – все-таки живая?
- Ну конечно живая! – воскликнул он. – Разумеется! Зачем она мне мертвая?
- Ну не знаю, - чертик пожал плечами. – Я-то почем знаю. Может поставить вооон туда хотите. Заместо манекена, - он ткнул пером в темный угол.
- Нет, - мрачно ответил он. – На данный момент вместо манекена мне хочется поставить кое-кого другого.
- О, да? И кого же? – оживился чертик.

Он посмотрел в его наивно-чистые голубые глаза и махнул рукой.

- Забудь.

Чертик пожал плечами.

- Ну как скажете. Будем считать что забыл. Так… чтобы она была с вами?
- Да, - сказал он. – Со мной. Все время.
- Все вреееемя, - протянул чертик. – Ну… тогда я думаю, она очень скоро неживой станет.
- Почему? – удивился он.
- Ну… хм… хы… - замялся чертик. – Как бы вам это вежливо объяснить-то..
- Ну можно и невежливо, - нетерпеливо махнул он рукой. – Как есть в общем.
- Ну… обрыднет она вам, - пояснил чертик.
- Что?
- Я ж говорил, что надо вежливо объяснить… Синюю Бороду знаете?
- Ну слышал…
- А я знал. Правда борода у него была не синяя, а рыжая. И кличка была просто Борода. Пил он просто много…до посинения… Вот и стали потом звать… Ну да ладно.. в общем были у него жены…
- Это я знаю, - кивнул он. – Семь штук. Всех он их убил за то, что они заглянули в запретную комнату…
- Вообще-то не совсем верно, - поправил чертик. – Он наоборот навяливал им этот ключ, чтобы они хоть куда-нибудь пошли и оставили его в покое… А они все ходили за ним, ходили. Ходили, ходили…Ходили, ходили...
- Я ничего не понимаю.. при чем тут….
- А при том, что его первая жена сбежала с соседом. И он попросил, чтобы его следующая жена всегда была рядом с ним. И вот цельный день – он во двор, она во двор. Он на кухню, она на кухню. Он на охоту, и она тоже где-то там позади плетется, все зверье распугивает. Он уже и так и эдак, и чулан сделал и ключ отдал, сказал не заглядывать ни в коем случае – думал, хоть на любопытство ее проймет, она хоть ненадолго отстанет. К слову….ключ-то тот был неправильный, дверь он не открывал, но герцог как раз и думал, что жена от любопытства будет в замке ковыряться и от него отстанет.. .Неа.. .не прошло.
- И что? – с любопытсвом спросил он.
- Ну как что? – пожал плечами чертик. – Убил он ее.
- Убииииил?
- Ну а вы бы не убили?
- Нет, - помотал он головой.
- Что, действительно? – удивился чертик. – Какие люди пошли благородные-то…. Ну ежели хотите….
- Да, хочу!
- Ну как хотите… - чертик с готовностью хлопнул в ладоши. – Хотя… знаете…все таки думаю, что вы можете ошибиться… дабы не допустить очередного душегубства.... Как только поймете, что что-то не то, скажите - "Ошибочка вышла".
- Хорошо, хорошо… только давайте.
- Да даю уже, даю….

И чертик хлопнул в ладоши.

За секунду до того, как и.о. Санта Клауса хлопнул в ладоши, Призрак зажмурил глаза. Ему хотелось, чтобы, открыв глаза и увидев свое желание исполнившимся, он мог представить все остальное, бывшее раньше, как страшный сон.

Наступившая тишина намекнула, что как бы глаза надо бы уже и открывать.

Он помедлил – все-таки было страшно увидеть свое желание исполнившимся.

Потом открыл глаза.

И снова закрыл.

Действительно страшно.

Кристина сидела перед ним мрачная, непричесанная и с ненавистью смотрела на стоявший рядом с ними оргаАн (*на случай, дабы не промелькнула пошлая мысля, ставлю ударение*), который под ее тяжелым взглядом словно съежился в размерах и даже, кажется, подобрал дубовые ножки под себя.

Он приоткрыл сначала один глаз, потом мысленно вздохнул - и второй.

- Д-добрый вечер, - с трудом поздоровался он. В горле у него пересохло.

Кристина перевела на него тяжелый взгляд. В нем светилась мрачная обреченная решимость, как у грибника, который уже сгибается под тяжестью полной корзины, мысленно матерится, но все равно, ради принципа срывает гриб и заталкивает к его товаркам.

- Добрый, - ответила она.
- Как п-поживаешь...те…?
- Хорошо…
- Я тебя…

Кристина оживилась.

- …люблю, - ответил он.

Она снова помрачнела.

- Сорок восемь, - ответила она.
- Ээээ?
- Сорок восемь раз ты сегодня сказал мне, что любишь меня.
- И скажу еще сто!
- Я не мадам Жири, я пока еще склерозом не страдаю. И с первого раза запомнила.
- Ээээ…
- Когда?
- Что когда?
- Ага! Вот у кого еще склероз в нашем болоте. Между прочим, кто-то не далее как вчера пообещал меня наверх вывести.
- Наверх? Но…
- Что но? Между прочим, я не гриб-шампиньон, я как-то в сырости и подземельности жить не привыкла. Мы ж уговаривались, что я буду выходить наверх. - Уговаривались?
- Ну вот люди пошли! – Кристина всплеснула руками.- Один все шарфы обещал таскать, да прошлое вспоминал, будто мне приятно помнить, какой я была маленькой и толстой в детстве. Другой все разорялся, что для меня все сделает, а сам цельный день только на этой пакости и тренькает. Я хочу наверх. К людЯм. Новые моды посмотреть, сплетни послушать. Мне обрыдло уже тут сидеть, да слушать каждый вечер «Тоску». Кстати, ты знаешь, что Карлотте в финале уже три матраса подкладывают, а то она на один не умещается?
- Ээээ… - он растерянно пошевелил пальцами. Чертик явно перекинул его в будущее. Причем в какое-то явно нехорошее будущее. Вот поганец маленький.

Кристина заметила этот жест.

- Никаких песен, - взвизгнула она. – Никаких Ангелов Музыки! Обрыдло все. Пошло это и несовременно. Вон, говорят месье Эдисон придумал новую машину, говорят за ней будущее. Си-не-ма-тог-раф…. Представляешь, как романтишно – Ангел Синематографа. А у меня… тьфу…

Плевок метко угодил на крышку органа. Он машинально потянулся защитить свой инструмент, но остолбенел. На полированной крышке чем-то острым было накарябано: «Призрак Оперы - дурак».

Кристина капризно подперла рукой щеку. На пальце сверкнуло кольцо с бриллиантом.

- Лучше бы я ушла с Раулем, - надув губы сказала она.
- Что? - вопрос уже был скорее автоматическим, нежели требовал ответа. Кристина так и поняла. Она вздохнула. Потом вздохнула еще раз. Потом вдохнула, набрала побольше воздуху в грудь и стала медленно выговаривать, не делая остановок и логических пауз:
- Лучше бы я ушла с Раулем он хоть и зануда но у него хотя бы жизнь интересная хоть она и тоже занудная но хотя бы интереснее чем здесь на что мне твои двадцать тысяч франков если я их ни на что потратить не могу третью шубу за последний месяц покупаю через неделю на драную и мокрую крысу становится похожа зачем ты напугал этого несчастного водопроводчика в западном коридоре опять воды по чулки а все ты виноват зачем надо было пожар устраивать пока тушили все затопили мог бы догадаться и ливневую канализацию устроить мне надоело уже с плесенью разговаривать кстати где ты был вчера вечером опять ходил на балет смотреть или с мадам Жири опять инспектировали винные погреба я предупреждаю тебя что она ничему хорошему не научит мог бы между прочим и мне бутылочку принести а то в следующий раз с вами пойду….

Он закрыл глаза. Кристина продолжала что-то выговаривать. Ее тренированный голос – интересно, это какой же дурак так хорошо натренировал его? – ни разу не дал петуха и даже дыхание ни разу не сбилось. Она продолжала нудить как задумчивая зимняя муха.

- ….. и сколько можно уже говорить хватит разбрасывать везде свои бумаги предупреждаю еще раз увижу выкину к чертовой матери эти загогулины уже в депрессию вводят и зачем ты продолжаешь писать этими отвратительными красными чернилами Мег говорит что красный цвет чреват психическими расстройствами восточные врачи советуют писать зелеными они успокаивают у нас зеленого до черта обдирай плесень со стен и разводи во спирту да пиши кстати я ее эту плесень уже боюсь мне кажется что она может думать и кажется что я ей нравлюсь она почему-то в основном у моей кровати растет я имею в виду нравлюсь в гастрономическом смысле как ты думаешь плесень людьми не питается хотя какая тебе разница ты же у нас не человек ты же у нас ангел музыки…

Он почувствовал как его руки непроизвольно сжались и разжались, как бы репетируя некое удушающее движение.

- …. И вообще какая пошлость именоваться ангелом Мег говорит сейчас в моде декадентство никаких ангелов кроме ангелов смерти кругом божественный упадок и умирание вот у нас в подвале настоящий упадок и умирание но какой-то неэстетичный как ты считаешь дохлая крыса это эстетичное декадентство или просто дохлая крыса а то я Мэг хотела похвастаться хотя она сюда уже неделю не заходит говорит что скучно…

Зудение Кристины проникало в уши, давило на мозг, мозг обреченно сопротивлялся, не желая погибать в адских мучениях.

Выход был прост.

- Ошибочка вышла, - тихо сказал он.
- Нет вы посмотрите, он еще и ругается, - возмутилась Кристина.

- Быстро вы, - констатировал чертик. Он болтал ногами, выбивая по ножке стола, на котором сидел, какой-то разухабистый марш и чистил карандашом под ногтями.
- Но я не понял... как…
- Ну а чего тут понимать, - чертик пожал плечами. – Она вынуждена все время быть с вами. Ей это уже надоело – надо согласиться, что вы не можете предоставить ей особого разнообразия в жизни. Но она вынуждена… Она ж вас не любит.
- Как не любит?
- А что, нужно, чтобы любила?
- Ну разумеется!
- Ну почему это разумеется. Предупреждать надо ж..
- Ну хорошо!!! - взревел он. - Предупреждаю!!!! Я хочу, чтобы Кристина меня любила. Слышишь? ОЧЕНЬ любила!

- Оооооооооооооооо…….. – на шее у него повисло что-то ощутимо тяжелое. И это что-то присосалось в его подбородку. Очевидно, в темноте «что-то» слегка промахнулось по вертикали.
- Оооооооооо….. – «что-то» ощутило свою ошибку и присасывание стало медленно смещаться выше, в сторону губ. От греха подальше он попытался стряхнуть это нечто с себя.

Нечто глухо шмякнулось на пол и обиделось.

- Ты не любишь меня? – всхлипнуло оно голосом Кристины.

Он нащупал лампу и зажег ее. На полу сидела Кристина в пеньюаре и со слезами на глазах глядела на него.

- Ты не лююююююююююююююююююбишь меня, - капризно протянула она, явно готовясь заплакать.
- Люблю! – заорал он и попытался подхватить ее на руки.

На этот раз она не промахнулась и впилась ему в губы. От неожиданноси он разжал руки, но Кристина, словно предусмотрев подобное развитие событий крепко вцепилась одной рукой ему за шиворот, а другой – за ухо.

- Ангелошек мой, - прошамкала она, не отрываясь от его губ. Одна рука продолжала держаться за ухо, а вторая стала подозрительно быстро и четко спускаться вниз, в область, которую в приличном обществе не называют.

По спине побежал холодок. «Опять какой-то подвох, вот же гад хвостатый», - мрачно подумал он, и решив не затягивать развитие событий, пока не выяснилась куча неприятных подробностей, пискнул сквозь губы Кристины.

- Осибоска высла!

- Ну а теперь чаво? – недовольно спросил чертик. Пооже, он уже весьма освоился у Призрака, поскольку, закинув ногу на ногу решал кроссворд.
- Скажите пожалуйста, любезнейший, а что вы понимаете под словом любовь? – ядовито осведомился он.

Чертик пожал плечами.

- Ну как обычно. Двадцать первый том Большой Нашей Энциклопедии. «Любовь – эвфемистическое название полового акта. См. Половой акт». Сорок второй том Большой Нашей Энциклопедии. «Половой акт – общее название для процесса…»
- Спасибо я знаю, - поспешно прервал он.
- И че? Че не устроило-то?
- Но я ж не эту любовь имел в виду!
- Ну елки зеленые… а эта-то чем не устроила?
- Мне нужно, чтобы она любила мою душу!
- Слушайте, где вы понабрались этой пакости? Какую душу? О чем вы?
- Сказки… - неуверенно ответил он.
- Какие сказки? Сказки – это хорошо продуманный пиар. Какие сказки? Про Золушку что ли? Какая к черту душа? Ее туфелька была выточена из чистого бриллианта, за который можно было купить дюжину таких королевств вместе с принцами и прочей домашней живностью. Да за такое приданое Золушка доброй фее по гроб жизни была благодарна. Они на пару с любимой крестной поселились в принцевском замке. Он раз десять пытался потом сброситься с крепостной стены. Золушка с феей квасили всю ночь напролет, пилили принца, а потом рано под утро Золушка устраивала генеральную уборку по всему замку. Пыльной тряпкой проходились том числе и по спящему принцу. А все душа…
- Но я хочу, чтобы Кристина полюбила мою душу, - упрямо ответил он.
- Да пожалуйста, - пожал плечами чертик. – Что мне, жалко ,что ли? Слово-то волшебное не забыли?
- Н-нет, - мотнул головой он.
- Ну и славненько, - чертик заглянут в блокнотик. – Опс… а тут а нас загвоздочка вышла…
- Как, неужели загвоздочка? – ядовито осведомился он.

Чертик мрачно зыркнул на него.

- Есть два варианта исполнения этого желания. Вы как хотите, чтобы она полюбила вашу душу – активно или пассивно?

Он задумался. Активный вариант развития событий минутной давности был еще слишком свеж в его памяти и на его губах.

- Ээээ… пассивный сказал он.
- Оки, - кивнул чертик. – Хозяин барин.

Он щелкнул пальцами и….

….и ничего не произошло.

- Ну? – спросил Призрак.
- Что ну? – невинно осведомился чертик.
- Ну где все.
- Что все?
- Где Кристина.
- Там, - чертик ткнул пальцем куда-то влево.
- Ээээ…
- Ну вообще-то, вон там, если быть конкретно. – палец чуть переместился вниз.
- Ммм…
- Ну померла она!
- Чтооооо?
- Ну хоспадя-я-я—я… - поморщился чертик. – Ну ласты склеила, коньки отбросила, дуба дала, в ящик сыграла…
- Как? – ахнул Призрак. - От чего?
- Понятия не имею. Но подозреваю, что ее тонкая чуйствительная натура не перенесла ужасного диссонанса между вашей внешностью и душой. Она долго и мучительно переживала, не спала ночами, страдала за вас и за себя…ну и померла… ласты склеила, коньки отбросила, дуба дала, в ящик сыграла.
- Боже… но как… почему?
- Слушайте, я вас не понимаю… - поморщился чертик. - То орете, «Всех убью, адын останусь!», то…
- Это когда ж я такое говорил? – возмутился он.
- Ну как когда, - чертик заглянул в блокнот. – Дык аккурат тридцать первого декабря одна тыща восемьсот первого года от рождества Христова. На крыше сего богоугодного заведения… Ю вил кёрс зе дэй, ю дид нот ду…. И далее по тексту…

Он грустно кивнул головой.

- Было дело… но это ж так… фигура речи…
- Знать не знаю, ведать не ведаю, с лингвистикой всегда туго было. Получите-распишитесь. Северное кладбище, третий поворот налево от могилы герцогини де Буйон. Плита мраморная, гроб дубовый… хотя нет.. вообще-то сосновый, покрашен под дуб. Сейчас хотите посетить? Могу устроить посещение с предварительным заскоком в цветочный магазин.
- Сейчас, сейчас, - угрожающе ответил он. – Сейчас я кого-то придушу.
- Ой, а кого ж это? - округлил глаза чертик. - Небось того, кто уже битый час формулировать не может свое желание?
- Хорошо, - покорно согласился он. – Значит с пассивной любовью к душе… ошибочка вышла?

Чертик шмыгнул носом.

- Угумс.
- Ну ладно, - вздохнул он. – Черт с ва…или кто там с вами… Давайте… пусть она полюбит мою душу активно.

И на всякий случай сильно зажмурил глаза.

Зажмурил он их так сильно, что открывать было больно. Причем больно было не только глазам, но и рукам, ногам, спине и даже животу. Причем судя по всему, он уже не сидел, а лежал. Лежал на чем-то твердом и холодном.

Приоткрыв один глаз, он увидел, что лежит на своем столе, за которым только что сидел. Приоткрыв второй, он увидел Кристину в белом платочке, аккуратно подвязанным под челюстью и в зеленом халатике. Она, сосредоточенно наморщив лобик – надо сказать, ей это весьма шло – внимательно разглядывала какие блестящие штуки, которые она держала в руках. И как-то ему эти штуки с самого начала смутно не понравились…

Когда он сфокусировал оба глаза в одной точке – на руках Кристины, то понял, что и правильно эти штуки ему не понравились. Потому что хирургические инструменты никому не нравятся. Особенно если они весьма похожи на уменьшенные копии пилы, долота и орудий пыток времен инквизиции.

Кристина повернула к нему голову, и в глазах ее блеснул восторг пополам с жаждой исследования.

- О, дорогой! Ты очнулся! Прости меня… я подозревала, что доза может быть чересчур сильной, но все-таки переборщила… Ты не сердишься?
- Нет, ты что! – как можно бодрее ответил он, пытаясь не задумываться о том, что это была за доза и зачем она собственно ему была дана.
- Ой, как славно!!! – Кристина всплеснула руками. Блеснули скальпель и шило. Кристина смутилась и спрятала руки с инструментами за спину. – Как славно!!! – энергично закивала она головой, компенсируя недостачу рук.
- Славно! – с такой же энергией кивнул он головой и стукнулся затылком об стол. Да, кивать головой, лежа на столе – весьма опрометчиво. Он попытался сменить положение тела.

Не получилось. Смене положения тела мешали какие-то прочные путы привязывающие его к столу. Он скосил глаза. Даа… прочные чулки выпускает нынче французская промышленность.

- Ну извини… - Кристина хотела снова развести руками, но вовремя спохватилась. Поэтому только судорожно дернула плечами. – Я хотела твои пенджабки взять, но их Мадам Жири перехватила. Мег сказала, что она что-то там про свою молодость решила вспомнить, про Дикий Восток..или Дикий Запад… В общем, не было их. Так что пришлось последнее истратить… Но для тебя, моего любимого, ничего не жалко! – на надрывной пафосной ноте закончила она.
- Угу, - он хотел кивнуть головой, но вовремя спохватился и только моргнул. – Большое спасибо. А… ээээ.. что мы собираемся делать? – осторожно осведомился он. - Ой, - сокрушенно покачала головой Кристина. – Я так и знала, что доза будет слишком большой.. да и не стоило наверное тебя по затылку стулом бить.. Забыл все беееееедненький…

Он судорожно сглотнул.

- Ага.. забыл..
- Ну тогда я напомню, - Кристина набрала в грудь воздуху и радостно взвизгнула. – Я буду делать тебя красивым!

Она взметнула в воздух руки с инструментами и исполнила что-то вроде половецких плясок.

- Ээээ… - донеслось до нее со стола.
- Ну Призрачек, ну миленький.. ну ты ведь такой хороший и добрый внутри… у тебя такая красивая душа… ну я хочу чтобы ты был красивым и снаружи…
- Мммм… - на столе явно страдали словесным запором.
- Ну утя-пуся… ну суси-муси… ну чмок-чмок.. ты будешь у нас красивый-красивый… такая красивая душа не должна довольствоваться такой гадкой телесной оболочкой.. ибо в человеке все должно быть красиво – и душа, и лицо, и одежда, и прическа, и туфли, и галстук, и чулки…
- Кхм.. Пардон.. а кто будет делать эту…. Мнэээээ.. операцию?
- Ну как кто? – Кристина выпрямилась и уперла руки в боки, ощетинившись лезвиями.- Ну конечно я.
- Ой, - булькнули на столе.
- Ну конечно! Зря я что ли, в прошлом году, когда на воды ездила, брала уроки у барона… черт..как же его фамилия-то… после румки куньяку и не выговоришь… я его все Франки звала… А, да! У барона Франкештейна. Хирург прекрасный, да и молодой человек весьма милый.. Но куда ему до моего ути-пуси-призрачка… А вот скоро Призрачек таким симпапусиком будет…

Он попытался представить, что скрывается за зловещим термином «симпапусик». Ничего хорошего не крылось.

- Дорогая, - вежливо, как к душевнобольной обратился он к Кристине. – А может не надо? Мне и так хорошо. Ты любишь меня за мою душу. Зачем нам эта внешняя мишура….
- Бытие определяет сознание, - всхлипнула Кристина. – У тебя портится характер…у тебя начинаются депрессии… это из-за твоего лица! Но масюсик мой, мы сейчас все это исправим. Я все-все за бароном записывала.. где моя тетрадочка? А вот, она… «Сначала пациента нужно усыпить». Масик, ты будешь спать?
- Неа, - ошалело поморгал он. – Не буду.
- Хорошо, - она перевернула страницу. – «Если пациента не удается усыпить, то его нужно уговорить твердым тупым предметом. Примечание. Именно тупым предметом, а не острым, иначе придется менять пациента». Сусик, где у нас твердый тупой предмет?

«Посмотри в зеркало», - подумалось ему, но вслух он сказал:

- Масик. .тьфу, то есть Кристин… Может не надо, а?
- Надо, - мрачно сказала Кристина. – Надо. Не волнуйся, барон мне показывал. Сейчас сделаем надрезик вот тут…
- ААААААААААА!!! – заорал он, прежде чем скальпель коснулся его уха. – Ошибочка вышла!!!
- И ничего не вышла… - услышал он растерянный голос Кристины.

Чертик весело хрюкнул.

- Не ага, да?
- Нет, не ага, - сокрушенно покачал он головой.
- Еще желания будут?

Он задумался.

- Я бы хотел сказать, что хочу быть красивым…
- Как опять? – усмехнулся чертик. – Вам было мало того?
- Да нет, - махнул он рукой. – Я имею в виду просто красивым. Ну… от рождения. - А… ну ясно. Насколько красивым.
- Ммм.. то есть?
- Ну ,красота, она понятие растяжимое ж.. Я, например тоже… кхм… успехом у чертих пользуюсь… и немалым, между прочим…

Он критически посмотрел на чертика.

- А шо? – приосанился тот. – Доказательсва нужны?
- Да какие доказательства… То есть красивым вы меня не сможете сделать?
- Почему, - пожал плечами чертик. – Смогу. Если вы сможете четко скорректировать мои действия. Для меня нет понятия «человеческая красота». Извольте портретик обрисовать – сделаю.

Он содрогнулся, представив, что может сделать бес собственноручно.

- Ладно, - вздохнул он. – Тогда пойдем другим путем. Я хочу чтобы этого не было, - он показал рукой на свое лицо.

Чертик поперхнулся.

- А вы уверены, что это поможет? Знаете ли… хоть какое-никакое, а лицо, лучше, чем вообще без лица.
- Да ты что? – вздрогнул он. – Я имею в виду, чтобы вот этого уродства не было. Чтобы все было как у людей. Как у обычных нормальных людей.
- А… как у обычных… ну дак это просто..
И прежде, чем он успел что-то сказать, чертик небрежно махнул блокнотом и Призрака закрутило в невидимом вихре.

Вихрь отпустил его в каком-то небольшом кабинете. На всякий случай, он шарахнулся в угол и плотно прижался спиной к стене, готовый отразить любую атаку Кристины.

Но Кристины не было.

Посредине кабинета находилась конторка, на которой лежали толстенные папки, стояла чернильница, и уныло громоздилось пресс-папье. Он подошел поближе. В чернильнице с немым укором плавала дохлая муха. Он вздохнул. И тут что-то не слава богу.

Папки были набиты документами, счетами, расписками, какими-то обязательствами… От длинных колонок цифр и каких-то аббревиатур у него зарябило в глазах.

- Ээээ… что это? – спросил он в воздух.
- Твоя работа, - ответил воздух за его спиной и чихнул.

Он обернулся. Чертик сморкался в явно стыбзенный где-то кружевной платочек. - Вообще-то я не должен появляться здесь, - прогнусявил он в платок. – Но время уже на исходе. Так что чтоб вы тут не мыкались, сразу разъясню что да как, что б потом не надрывались, не орали про ошибку, когда я исчезну… да закройте вы эту папку! У меня на пыль аллергия…

Он послушно захлопнул папку и сам расчихался.

- Ну вот, - пробубнил чертик, отойдя на приличное расстояние. – Чего сразу руками-то хвататься? Чего в бумаги-то вцепились? Нормальность же просили – ну вон, любуйтесь на нормальность.

Он ахнул. Как он мог забыть? И бросился к уныло висящему в углу небольшому зеркалу.

Из зеркала на него смотрел человек. Нормальный человек. Обычный человек. Человек из толпы. С серым неприметным лицом. Как все. Но лицом!!

- Ахххххххххх…хааааа! – выдохнул он.
- Довольны? – оживился чертик. – Ну так я почапал?
- Стоять! – рявкнул он. – В чем подвох?
- Какой подвох? – чертик воззрился на него огромными печальными глазами и на его длинных пушистых ресницах задрожали слезы обиды. – Какой подвох, генацвале? Все честно-благородно, как родному папе….
- Ну? – угрожающе повторил он.

Чертик вздохнул.

- Да ничего «ну». Вот тут вы работаете. Вот так вы и живете.
- То есть?
- Ну елки зеленые… Вы нормальны? – он кивнул. – Нормальны. Родители вас не бросили. Вы выросли с нормальным детством. Папаша вас пристроил клерком вот тут. И каждый день с восьми до восьми вы тут работаете.
- Аа…. А Опера?
- Какая опера? Вам же сказано – вы клерк. Какая музыка? У вас на нее времени нет…
- А….
- А в соседней каморке работает милый паренек. Францем зовут. Можете подружиться, он вам много чего порассказывает, - подмигнул чертик. – Правда потом, например, на тараканов смотреть не будете.
- А… а Кристина?
- А я почем знаю? Вы отдельно, мухи…тьфу, Кристина отдельно. Гранд Опера еще не достроена – вы же не принимали участие в закладке фундамента? В Персии еще десять лет назад был совершен переворот – вы же не были там и не уничтожили недоброжелателей шаха? Вы все тут, за конторкой просидели. Потому что были нормальным человеком. Ну и так.. по мелочи… в общем, Кристина пока болтается у себя в Швеции. Вышла замуж, родила троих детей, в данный момент помогает мужу конопатить рыбачью лодку.
- Раулю что ли? – Рауль и рыбачьи лодки как-то не укладывались у него в мозгу. - Какой Рауль? – уставился на него чертик. – Окстись, милай… Рауль тяжело и безнадежно женат на графине Шенбегской. Детей нет, долгов нет, проблем нет, несварение желудка есть. Рауль не встретил Кристину, потому что она не пела, потому что на Карлотту не упал задник, потому что собственно падать ему неоткуда было, потому что Гранд Опера еще не достроена, потому что вы не принимали в строительстве никакого участия, потому что вы работаете младшим клерком… потому что вы обычный нормальный человек!
- Но ведь это… это.. я ведь потерял свою жизнь…
- Ну да, - кивнул чертик. – Плата такова. Ну в общем довольны? Если довольны, то всем спасибо, я откланиваюсь, скажите Францу, что «Замок» хорошее название, пока, больше не увидимся.
- Стоп, - сказал он.
- Время на исходе, - ответил чертик.

Он закрыл глаза.

- Хорошо, - наконец вздохнул он. – Я хочу, чтобы ничего этого не было.

Чертик внезапно перестал улыбаться.

- С какого момента?
- С самого начала, - сказал он.
- С самого-самого?
- Да.

Чертик снова улыбнулся – на этот раз уже не ехидно-загадочно, а чисто, открыто и радостно.

- Ну вот хоть что-то… - неожиданно густым и звучным голосом сказал он. И, ничего больше не спрашивая, поднял руку и щелкнул пальцами.

И время потекло назад, отсчитывая дни, минуты, года…

Где-то там, давным-давно, несколько десятков лет назад, в темноте комнаты, женщина вдруг вздрогнула и уклонилась от поцелуя.

- Нет, - сказала она.
- Что такое? – переспросил мужчина.
- Нет, - повторила она. – Не надо. Сегодня не надо. Давай завтра.
- Но завтра все будет по-другому, - сказал он. – А завтра, это не сегодня.
- Вот потому что все будет завтра по-другому, - ответила она.

Она встала и снова зажгла лампу.

- …и не только завтра, - через годы и расстояния тихо сказал чертик. – И не только по-другому… А чего-то и кого-то вообще не будет…

И прежде чем мы узнали, кому именно из этой истории - Кристине, Призраку или Раулю - не суждено было прийти в мир, чертик взмахнул белоснежными крыльями, сверкнул отражениями свечей на блестящих доспехах, и покинул комнату.

Ой… или это был уже не чертик?
----------------------------------

Мой личный комментарий.
Я надеюсь, что не появилось все-же Рауля...))

Однажды в Калиновке

В калиновской музыкальной школе-интернате им. Глюка царило радостное оживление, вызванное постановкой оперы “Евгений Онегин” в актовом зале этим вечером. Любой, кто распахивал тяжелые двойные двери - что было своеобразным подвигом, ибо пружины давно проржавели а завхоз украл смазку, - и вступал в вестибюль, сразу окунался в атмосферу праздника. Вернее, в атмосферу организованного праздничного мероприятия, согласованного со школьной администрацией.

Когда вы попадете в вестибюль и минуете старушку-вахтершу, которая, подкрутив слуховой аппарат на полную мощность, смотрит фильм с Чарли Чаплиным, то перед вашими глазами предстанет огромная лестница, с мраморными ступенями и причудливыми медными перилами, отполированными до блеска невольной лаской тысяч рук. Откуда такая лестница в школе-интернате города Калиновка Воронежской области? О, но ведь сама школа - это не просто серый параллелепипед, порожденный унылой фантазией архитектора-конформиста, а настоящая усадьба!

Да-да, до революции это здание было дворянским гнездом каких-то баронов или князей, чьи имена давно затерялись в иммиграционных книгах Эллис Айленда. Торжествующий пролетариат вернул усадьбу народу, который за несколько десятков лет успел спилить старинный сад, разобрать барскую конюшню, чтобы построить колхозный коровник, и устроить сессию ликбеза на заборе. После, когда усадьба была передана школе-интернату им. Глюка, здание отремонтировали, будуар прежней владелицы переоборудовали в раздевалку, бальную залу - в класс для занятий балетом, большую гостиную - в спальню для воспитанников. О прежних днях напоминала лишь парадная лестница, да актовый зал, ранее бывший крепостным театром, да еще пара строений. Но как бы его не калечили, здание все равно было окутано аурой величия и строгой торжественности. Ее нужно было лишь почувствовать - это было одновременно и просто, и почти недосягаемо. Пройдемте же по лестнице, стараясь не обращать внимания на растрескавшийся мрамор - ведь мы приличные люди, а значит, не должны задирать нос. В конце концов, эта лестница - гордость школьной администрации (и вместе с тем сущее наказание для воспитанников, которым приходится драить ее в рамках трудового обучения). Миновав лестницу, мы оказываемся в полутемном коридоре и после недолгих плутаний попадаем в актовый зал. Дверь туда нужно открывать мало помалу. Если вы резко откроете дверь, то все эти децибелы, как шрапнель, вопьются в ваши барабанные перепонки, и до конца дней вы будете приветствовать друзей словам “Ась?” Итак мы вошли в актовый зал, растворившись среди снующих туда-сюда людей, и взглянули на сцену, обрамленную перештопанными шторами. И представление началось...

- О Боже мой, у меня сейчас голова просто взорвется! - тихо взмолилась Кристина Метелкина, совершая пируэт и одновременно ненавязчиво зажимая уши.
- Она воет как сирена во время воздушного налета. Я слышала такое в фильме про войну. - вторила ей Мег Жири.

Вообще-то, верную подругу Кристины звали Рита, но она отзывалась исключительно на “Мег”, потому что так романтичней. И фамилия у нее была не Жири, но Мег и ее мама, преподавательница балета, решили оставить только первые два слога от своей настоящей фамилии. Нет, в ней самой не было ничего крамольного, но Господь наказал их известным однофамильцем.

Мег и Кристина, а так же остальные девушки из выпускного класса, были массовкой на предстоящей премьере. Им достались скромные роли крепостных девушек, которым помещица поручила петь песню дабы их “лукавые уста” не касались господских ягод (“Наверняка они натырили ягоды в карманы”, - говорила практичная Мег). Продолжая дело Лариной, Антонина Жири придумала для девушек еще и танец, так что им приходилось одновременно и петь, и выделывать замысловатые па (“Говорю вам, ягоды можно тырить даже так”, - не сдавалась Мег).

Итак, в тот день в актовом зале царила привычная суматоха. Кто-то не дошил чье-то платье. Кто-то украл чьи-то туфли, чтобы пойти на дискотеку. Преподаватель музыки отчитывал флейтиста, за то, что тот вместо бессмертной музыки Петра Ильича наигрывал что-то из Раммштайна. Антонина Жири, прямая и высокая, одетая в черное “старорежимное” платье, орала на балерин. А выпускницы школы-интерната порхали по сцене, наступали друг другу на сарафаны, хлестали друг друга косами - разумеется, не нарочно - и пытались игнорировать вопли, доносившиеся из левого угла зала.

Ибо там репетировала Карлыгаш Гуидичелевна.

Эта славная женщина работала завучем по воспитательной работе. Что именно входило в ее обязанности, никто не знал. Зато про нее совершенно точно было известно две вещи. Во-первых, у нее была сногсшибательная протекция в областной администрации. Во-вторых, она ОЧЕНЬ любила петь.

Этим вечером она исполняла партию Татьяны, хотя, согласно общему невысказанному мнению, по возрасту ей подходила роль няни. Карлыгаш Гуидичелевна, уроженица южноказахстанской области, обладала дивным голосом, особенно если слушать его в записи, поставив магнитофон на Mute. После воспитательных бесед с завучем, воспитанники шли к отоларингологу. Если она пела в зале, стекла начинали мелко дрожать. Если она пела на улице, птицы падали замертво.

Но никто не смел возразить Карлыгаш Гуидичелевне, ибо у нее была сногсшибательная протекция в областной администрации.

- Я вам пишууууУУУУ - чего же боле?!!!!!!
Что я (!!!!) могу ЕЩЕ сказаааать!!!

- Браво, браво, Карлыгаш Гуидичелевна! - агрессивную песнь Татьяны вдруг прервали аплодисменты. Полуэкт Иванович, директор школы, подошел к сцене и послал примадонне кисло-сладкую улыбку. За директором следовали два немолодых представительных мужчины - один из них приветливо улыбнулся и подмигнул воспитанникам, а другой лишь поджал губы. Впрочем, оба имели весьма деловой вид.

- Ну что, господа-товарищи, сколько месяцев вся школа болтала о моем якобы уходе на пенсию? - директор обвел всю честную компанию приятельским взглядом. - В общем, считайте это подарком к Новому Году. Я действительно ухожу на пенсию и уезжаю в Австралию - говорят, там климат получше, чем у нас в Воронежской области. И коалы повсюду скачут, лови не хочу. А мое место займут господа Андреев и Фирмович - прошу любить и жаловать.

Новые директора чуть неуверенно помахали руками, оказавшись в кольце любопытных взглядов. Пока Полуэкт Иванович знакомил директоров с официальными лицами школы, не исключая и Антонину Жири с Карлыгаш Гуидичелевной, все присутствующие разбились на группки и зашептались.

-Ага, в Австралию он собрался. А нас который месяц одной перловкой кормят, поневоле задумаешься куда...
- Два директора? А бюджет, между прочем, не резиновый...
- Вы гляньте на Карлыгаш! Интересно, кого из них она первым...

Из-за разговоров никто не обратил внимание, как по проходу тихо прошел и встал у сцены юноша лет 20. На молодом человеке была белоснежная рубашка стильного покроя и потертые джинсы - его вещи не кричали о своей дороговизне и поэтому были, наверное, ужасно дороги. Из бокового кармана джинсов выглядывал серебристый iPOD. Молодой человек обладал приятной внешностью, его белокурые волосы ниспадали на плечи, а в ухе был пирсинг - неслыханное дело по меркам города Калиновка.

Юноша с интересом огляделся вокруг и мысленно отметил, что актовый зал был довольно симпатичным и почти не уступал размерами ванной в питерской квартире его отца. Правда, штукатурка на потолке пошла волдырями, но простой косметический ремонт это исправит. И шторы можно тоже заменить, а то они больше походили на лоскутное одеяло, вроде тех, что его мать шила в качестве хобби.

- О, а вот и наш Рауль! Разрешите представить - Рауль Шаньин, сын наших спонсоров. Он учится на финансовом факультете в Сорбонне, а в свободное время помогает отцу с благотворительностью. - Полуэкт Иванович протянул юноше руку и помог ему вскарабкаться на сцену.

- Это Рауль! - воскликнула Кристина, от волнения оторвав бутафорскую косу.
-Ну так ясен конь, что Рауль! Директор только что назвал его по имени.
-Нет, Мег, ты не понимаешь! Я была с ним знакома в детстве. Когда папа все еще работал в консерватории, нам по блату досталась путевка в Крым. Мы жили в одной гостинице с Раулем и его родителями - тогда они еще не подались в большой бизнес. А однажды мы с Раулем гуляли по пляжу, и волна унесла мои красные шлепанцы, а Рауль бросился в воду и достал мне... один шлепанец... Но это не важно...
- А почему его зовут Рауль? Он что, с Кавказа что ли? - спросила Мег, помогая подруге привязывать косу.
- Нет, его мама в свое время просто бредила Дюма. Раулем, кажется, звали виконта де Бражелона.
- Я и мои родители рады оказать спонсорскую помощь вашей замечательной школе, - юноша улыбнулся своей белозубой улыбкой на миллион долларов - вернее, на 40 тысяч долларов, именно во столько его отцу обошлись скобы.
- Мы закупили для вас целый компьютерный класс с подключением к интернету.
-Какой еще интернет? - просипел завхоз Ведеркин, обдав окружающих смачным ароматом перегара. - У нас даже телефон не работает, бомжи кабель на той неделе сперли.
- Это не бомжи, это Призрак, - пискнул кто-то из танцовщиц.
- Так что, Призрак что ли кабель спер? Да на кой ему, Призраку, кабель? Что он, цепи из него точить будет? Нет, я понимаю, когда он на первое мая вышиб стекло в учительской...
- Что еще за Призрак? - осведомился Фирмович, наиболее сообразительный из директоров.
-Призрак? Ах, глупости какие! - фальшиво рассмеялся Полуэкт Иванович и зачем-то почесал ухо большим пальцем. - Знаете, детишки вечно выдумывают - то черная шаль, то гроб на колесиках, то Призрак какой-то... несуществующий. А давайте попросим Карлыгаш Гуидичелевну нам спеть?
Карлыгаш Гуидичелевна поломалась для вида, и за это время бывший директор и юный спонсор успели сбежать под сурдинку. Наконец она одарила новых директоров жарким взглядом южных глаз, набрала полную грудь воздуха, из-за чего пуговицы на платье Татьяны предупредительно заскрипели, и запела:
- Но вы к маааааееей несчастной доОООооолеееЕЕЕееее
Хоть...

Певица так и не успела досказать про несчастную долю, потому что БАХХХ!!!! На ее злополучную голову внезапно обрушился задник, изображавший набережную Невы.

Охх! По рядам пробежал вздох ужаса смешанного с восхищением и безумной надеждой, что может быть...

Но череп Карлыгаш Гуидичелевны по прочности не уступал черепу кроманьонца, поэтому он без труда пробил картон, причем в том самом месте, где была нарисована морда сфинкса. Сфинкс повернул головой и огляделся. Наверное, еще ни один сфинкс не выглядел таким разгневанным с тех самых пор, когда Эдип проявил чудеса логического мышления. Прикусив косы, девушки сдавленно хихикали, директорам едва удавалось сохранить серьезные мины, а Карлыгаш запоминала фамилии наиболее смешливых товарищей.

- Вот это точно Призрак. Вот это он могёт, - философски отметил завхоз, сворачивая самокрутку.

Директора ринулись было к несчастной певице, чтобы помочь ей освободится из картонного плена, но вдруг замерли на месте. И ни они одни. Все взгляды были были прикованы к листку бумаги, который, неторопливо кружась в воздухе, падал откуда-то с потолка...

Господин Андреев схватил листок бумаги и нетерпеливо пробежал по нему глазами. Потом показал послание партнеру. Тот, хмурясь, громко прочел письмо притихшей аудитории

- “Господа, я рад приветствовать вас в моем учебном заведении. Я так же надеюсь, что мое жалование и впредь будет выплачиваться без задержки. Остаюсь вашим покорным слугою, Призрак”, - директор с негодованием пошевелил усами. - Это что такое, а? Кажется, сегодня не первое апреля. Повторяю, что еще за Призрак?
- И что еще за жалование? - поддакнул г-н Андреев.

Антонина Жири ступила вперед и засияла светской улыбкой, постукивая тростью по скрипучей сцене.

- Наша школа расположена в старинной усадьбе, - начала она, - так что не удивительно, что в ее стенах обитает Призрак. Как говорится, noblesse oblige. Наш Призрак следит, чтобы все шло гладко и просит за свои труды скромную зарплату - 20 тысяч рублей.
- 20 тысяч?! - Фирмович задохнулся, как от припадка астмы. - Что-то я не видел в вашей бухгалтерии упоминания о зарплате этого товарища!
- Бывший директор платил ему черным налом, - пояснила преподавательница балета, улыбаясь так же мило.
- Но зачем, зачем?!
- Как бы вам объяснить... хммм... думаю, что самым близким по семантике словом будет “крыша”.
- Иными словами, Призрак вас крышует?!
-Да! А если он не получит свою зарплату, то сделает с нами страшные вещи! - крикнула пейзанка в синем сарафане. - Например, намажет нам лица зубной пастой!!!
- Настя, не говори глупостей, - резко оборвала Антонина Жири. - Хотя девочка не далека от истины. Вам придется платить ему, господа. И оставлять ложу номер пять не занятой.
- Что?!

Преподавательница балета указала на ложу первого яруса. Ее поддерживали монументальные колонны с облупившейся позолотой, и вид из этой ложи открывался просто изумительный. Не удивительно, что директора пообещали отдать лакомый кусочек мэру города.

- Но я пообещал эту ложу мэру!
- Тогда вам придется сказать, что ложа временно недоступна... хммм... по приказу санэпидемстанции. Что мы там тараканов травим. Это ложа Призрака. В ней не будет сидеть никто.
-НИКТО ВООБЩЕ НИГДЕ НЕ БУДЕТ СИДЕТЬ!!! ПОТОМУ ЧТО ОПЕРА ОТМЕНЯЕТСЯ!

Завуч мощным движением разодрала картонный задник на две части, а потом в порыве вдохновения порвала его на кусочки поменьше и разбросала их по сцене, как конфетти. Потирая руки и плотоядно улыбаясь, она двинулась к директорам, которые в свою очередь отступили назад и чуть было не упали со сцены.

- Ну так вот, - Карлыгаш смилостивилась и взяла на две октавы ниже, за что уши директоров были ей очень благодарны. - Я сегодня вечером петь не буду! Я вообще не буду петь в этой забегаловке, покуда вы не разберетесь с вашим шайтаном! Ой-бай-пырмай, в нашем ауле Узынкулак было больше порядка, чем в этой вашей хваленой музыкальной школе! Ха! И будьте уверены, что в администрации области об этом узнают!

Не дав директорам промолвить и слова оправдания, она прошествовала по проходу, бормоча про засилие криминала, и громко хлопнула дверь. С потолка посыпался снежок штукатурки и припорошил дорогие костюмы директоров, надетые специально к случаю.

- Ну все, накрылся нам бюджет медным тазом, - мрачно произнес г-н Фирмович, сразу уловивший весь ужас своего положения. - И новый спортзал, и поездка творческого коллектива в Москву на фестиваль. Придут к нам вечером гости, вместе с мэром, а у нас ничего не готово. И Татьяны тоже нет. Все, господа, нам конец, интернат можно закрывать, а детей отправлять по домам.
- Не горячитесь так, - остановила его Антонина Жири. - Если вы насчет Карлыгаш Гуидичелевны, то, как говорится, леди с дилижанса - пони легче. А партию Татьяны может спеть Кристина Метелкина. Подойди сюда, девочка.

Головы повернулись в сторону Кристины, спрятавшейся в углу сцены. Повисла тишина. В воздухе ощутимо витало междометие “Чу!”

Кристина вздрогнула, отдала косу подруге и несмело подошла к директорам. Те скептически обозрели ее худенькую фигурку, пушистые рыжеватые волосы до плеч, широко распахнутые, чуть испуганные глаза. Девушка никак не тянула на оперную певицу. По обоюдному мнению директоров, у оперных певиц была грудь десятого размера, а так же благородная седина в волосах и по крайней мере два подбородка. Кристина была лишена всего вышеперечисленного, поэтому господа поспешили ее забраковать.

- Антонина Васильевна, вы уверены что эта девочка вообще может петь? Я имею в виду, сопеть песенки Алсу в ванной - это одно дело, но вот ПЕТЬ? - осведомился Фирмович.
- О да! У Кристины изумительный голос. Кроме того, она любит Пушкина, и у нее пятерка по русской литературе...
- Какое отношение это имеет к...

Директора так и не вынесли окончательный вердикт, потому что в тот момент Кристина запела. И все слова разом потеряли смысл, а все конфликты деликатно отодвинулись на задний план.

Рауль откинулся в кресле и уныло посмотрел в программку, напечатанную на доисторической печатной машинке, у которой вдобавок западала буква “о”. Рядом с ним мэр о чем то беседовал со своей Второй Официальной Любовницей, и Рауль, чтобы не казаться снобом, время от времени вставлял пару слов в их разговор.

-... И сказал, что, типа, в ложе номер пять травят тараканов. Не, ты прикинь, они что, обмазали всю ложу китайским карандашом? - удивлялся мэр, а его пассия подобострастно захихикала. Но даже слушать их разговор, пестрящий диалектизмами, было лучше, чем ждать неизбежного. Юноша скорбно закрыл глаза.

Он терпеть не мог утренники.

А это действо хоть и происходило в 8 часов вечера, все равно являлось утренником. Потому что оно включало все неотъемлемые элементы утренника - нервных администраторов, на лицах которых расцветали улыбки как только они проходили мимо важных гостей, штопанные костюмы, декорации в худших традициях минимализма...Нет, серьезно, только взгляните на этот идиотский задник с панорамой Невы! Они что, рисовали его за пять минут до начала оперы?

Рауль подавил негодование и приготовился к неизбежному. То есть, к утреннику. В любом учреждении, будь то приют или дом престарелых, администрация считала своим долгом порадовать спонсоров концертом. Конечно, никому и в голову не приходило, что спонсорам это мероприятие нужно как морской свинке акваланг. Конечно, никто и не задумывался, что спонсоры, быть может, не любят песню про белогривых лошадок, а предпочитают Битлз... Но при мысли о Yellow submarine, исполненной творческим коллективом колонии номер 6 для малолетних правонарушителей, у Рауля скисли остатки настроения.

На сцену вышел Евгений и запел про то, как плохо ему жить на свете, а тут еще дядюшка так его одолжил. Рауль не припоминал, чтобы на момент действия Онегин разменял пятый десяток, и поглядел в программку. Партию Онегина пел некто Убальдишвили, заслуженный артист калиновского театра народной самодеятельности. Что ж, это многое объясняло, включая и тот факт, что Онегин умудрился дважды наступить на фалду своего фрака. Занятно.

Опера (нет, утренник, все же утренник!) тянулась своим чередом. Наконец появилась Татьяна. Она внесла приятное разнообразие хотя бы тем, что была моложе остальных исполнителей. Причем моложе своей младшей сестры Ольги лет эдак на 20. На Татьяне было простое белое платье, обнажавшее ее чуть угловатые плечи, а волосы она собрала в высокий пучок. Непослушные локоны выбились из строгой прически, и Татьяна плавным жестом откидывала их назад, не отрывая внимательного взгляда от зрительного зала. Рауль же не отводил глаз от нее. В его голову вдруг закралась совершенно идиотская мысль. Ему показалось, что эта девушка, с ее горделивой осанкой, с изящными движениями рук, в белой тунике походила на греческую статую. Ну может быть, слегка недокормленную. Рауль мысленно влепил себе подзатыльник за такую сентиментальщину. Что ж, госпожа Ларина, посмотрим, как вы поете.

Но и голос у нее был удивительно милым, и она затмевала всю труппу, кажется, не прилагая никаких усилий. Зрители переслали ерзать в жестких креслах. Многие начали жалеть о том, что в этот вечер сэкономили на цветах. Кто-то даже зааплодировал совсем не к месту. Дружественная атмосфера царила до тех пор, пока Татьяна не добралась до своей знаменитой арии с письмом. Тут-то все и переменилось.

Комкая письмо в руках, Татьяна подошла к самому краю сцены, ее губы затрепетали, и ее голос обрушился на зрительный зал разноцветным водопадом, прокатился как волна, сметая все на своем пути. На мгновение каждому из зрителей показалось, что певица обращается именно к нему, что она нащупала в его душе то, что он скрывал столько лет, скрывал от людей и от самого себя. Но ее голос, такой сильный, такой волшебный, разрушил хитиновые покровы - из невыплаканных слез, непрощенных обид, и неисполненных обещаний - и очистил душу каждого. Навсегда. Ну или хотя бы на время арии.

Рауль помотал головой чтобы стряхнуть чары колдуньи в белом платье. Он огляделся по сторонам - зрители застыли, у многих в глазах стояли слезы. Вторая Официальные Любовница тихо всхлипывала, размазывая зеленую тушь. Она вдруг вспомнила письма, которые посылала своему парню в Афганистан и которые потом вернулись к ней нераспечатанными, все до одного. Шаньин, конечно, ничего не знал об этом обстоятельстве и лишь досадливо поморщился.

Ария закончилась, и по сцене заскакали резвые селянки, задорно помахивая косами (“Нет, серьезно, у них там был конвейер - одна тырила ягоды, передавала другой, а потом они перебрасывали ягоды через забор, где уже сидел кто-нибудь с ведром”.) Зрители обменивались натянутыми улыбками, силясь скрыть смущение от того необъяснимого, что произошло с ними пару минут назад. А Рауль пробежался глазами по программке. “В роли Татьяны - К. Метелкина, 17 лет, воспитанница калиновской музыкальной школы-интерната им. Глюка “. Странно, сведения о певице были аккуратно наклеены на программку. Похоже, замена произошла в последний момент, а до этого партию Татьяны пела другая солистка. Впрочем, это неважно. Гораздо важнее было то, что Рауль уже где-то слышал эту фамилию. Он попытался припомнить, где именно он мог встречать девушку, с которой они были явно не одного поля ягоды... Ах, да! Но это было так давно - Крым, отпечатки босых ног на песке, пляжные тапочки, унесенные волной, он сам бежит, разбрызгивая соленую воду, и приносит их девочке....

.... которую звали Кристина. Теперь обрывки воспоминаний выстроились в четкую картину. Кристина Метелкина в то лето отдыхала в санатории с отцом, скрипачом в какой-то консерватории. Он мог часами беседовать о Лунной сонате и понятия не имел, сколько стоил килограмм говядины на базаре. В те золотые дни Кристина была маленькой худышкой, с огромными синими глазищами и вечно растрепанными волосами, которые курчавились от близости к морю. Как же сильно она изменилась! И откуда взялся этот голос, звучащий так неуместно в стенах обшарпанного актового зала?

“Эврика!” - вдруг подумал юноша и от радости даже присвистнул. Ну конечно, нечего ей прозябать на этой целине с ее голосом, с ее потенциалом! Нет, она сможет сделать карьеру на большой эстраде, она затмит всех поп-звезд (что, в принципе, без труда сделает любой певец, обладающий хотя бы шестой частью ее таланта). Ее голос будет звучать на всех телеканалах, в концертных залах, на стадионах, в каждой маршрутке... мда. В общем, Кристина станет знаменитостью. Правда, звезде не обойтись без продюсера, но и здесь ей невероятно повезло! Как сказали бы англичане, она родилась с осеребренной ложкой во рту, хотя в случае с Кристиной, это был скорее серебряный половник. Он сам, Рауль Шаньин, станет ее продюсером, откроет миру новую звезду!

Рауль судорожно втянул воздух и досчитал до десяти на всех известных ему языках. Спокойствие, только спокойствие. Но как можно оставаться спокойным, когда удача сама плывет в руки?! Отец неоднократно намекал, что сыну уготовлена карьеры в шоу-бизнесе, на что Рауль обычно кривился. Его не прельщала перспектива раскручивать длинноногих девиц с голосом, по мелодичности своей сравнимым разве что с завыванием бормашины. Кристина же была настоящим самородком! Продюсировать ее будет одно удовольствие. Наверняка она даже не подозревает о существовании бутиков, спа-салонов и кредитных карточек. Он даст этой талантливой провинциалочке путевку в жизнь, а она... она наверняка будет ему благодарна. Юный Шаньин недавно прочел книгу с заманчивым названием “Муки и радости тантрического секса” и мог навскидку называть по крайней мере 27 способов, какими женщина может быть благодарна.

Теперь оставалось лишь дождаться занавеса и поговорить с Кристиной, после чего можно будет собирать чемоданы.

О том, что Кристина может ему отказать, Рауль не задумался ни разу. Потому что старина Маркс, как ни крути, был прав. Бытие действительно определяет сознание.

продолжение...

.... Спустя час в спальню к старшеклассницам, где мадам Жири устраивала прощальный разбор полетов, ввалился бледный завхоз Ведеркин. Когда он, наконец, совладал с речевым аппаратом, то выдал следующую сентенцию,

- Ну все, наступили последние дни. Я только что сходил в подвал... ик... проверить, все ли там в порядке, а навстречу мне призрак!
-Неужели? - Антонина Васильевна иронично изогнула брови. На время она прекратила объяснять непутевой Кате Треножниковой, что бутафорская коса - это школьное имущество, а не сырье для фенечек.
- А то! Весь такой белый, глазищи в темноте так и зыркают, а хвост...
- Хвост? - переспросила Жири. - Вот это уже оригинально.
-И грива!
-О.
-Да говорю вам, - горячо заверил завхоз - У нас подвале бродит призрачный конь!!!
- Ну и что же вам сказал этот “конь бледный”?
- Вы издеваетесь что ли? Это конь, он же тварь бессловесная!
- Как знать, - невозмутимо пожала плечами преподавательница балета. - Иногда животные бывают такими разговорчивыми, особенно если их собеседники не чураются горячительных напитков... нет, ни на что не намекаю... Итак, начнем сначала. Зачем вы отправились ночью в подвал, Ведеркин? И почему из вашего кармана торчит морковь?...

- Мы дома, - обратился Эрик к своей ученице, клевавшей носом в такт колебаниям лодки. Девушка чувствовала себя бесконечно усталой. Чтобы выбраться из дремы, ей понадобилось бы сильное эмоциональное потрясение. Но Призрак Интерната был щедр на сильные эмоциональные потрясения. Как только Кристина открыла глаза, сон с нее как рукой сняло.

Дело в том, что юная Метелкина представляла его жилище по-другому. Мысленно она уже нарисовала темную пещеру, оформленную в стиле “ранний Неандерталь” - со сталактитами, сталагмитами (вспомнить бы еще, какие из них откуда растут) и выводком летучих мышей под сырыми сводами. А какой еще дом может быть так глубоко под землей? Но лодка причалила к каменистому берегу, от которого вглубь бежала чуть потертая ковровая дорожка. Мягкое сияние многочисленный свечей, расставленных по всему пространству, освещало убранство призрачного дома - диваны с причудливыми резными спинками и бархатной обивкой, колченогие кресла, длинный стол, словно перенесенный сюда из банкетного зала, шкафы, инкрустированные перламутром и прочие предметы мебели, название и предназначение которых оставались для девушки тайной. Но главным украшением гостиной служил орган, возвышавшийся посреди комнаты, словно алтарь со свечами, зажженными в честь святых покровителей музыки. Стена возле алтаря была увешана обрывками нот и карандашными набросками, довольно приличными по содержанию. Кристина ожидала увидеть в холостяцкой квартире плакаты с несколько иной тематикой, но рисунки Призрака Интерната были вполне невинны, Фрейд носа не подточит. Метелкина сделала вывод, что все сомнительные картины Эрик, скорее всего, заблаговременно спрятал. Приятно когда к твоему приходу готовятся так тщательно.

Кристина вдруг ощутила легкий укол зависти.

Это ведь и правда был дом. Обставленный чуть старомодно и требовавший влажной уборки, но все же дом. А она уже почти забыла, что значит быть дома, проведя полжизни в казенном заведении. Девушка, конечно, была благодарна государству за живейшее участие, которое то приняло в ее скромной жизни - у нее был кров над головой, собственная кровать и собственная тумбочка, откуда время от времени пропадали конфеты. Но скоро она лишится и этого, весной сдаст выпускные экзамены, а потом ... потом открывались невеселые перспективы. Если получится найти комнату в общежитии, тот это будет величайшей удачей... Хотя Рауль говорил что-то про Москву...

- Мой дом открыт для тебя, Кристина, - сказал Эрик, словно читая ее мысли. Он уже успел перевязать палец со сноровкой человека, уповавшего только на собственные силы, и теперь с улыбкой протянул ей руку, помогая выбраться из лодки. - Ты всегда будешь здесь желанной гостьей, пока не станешь... впрочем, не сейчас... Пойдем, я покажу тебе мой храм музыки. Сейчас моя музыка спит, но мы может разбудить ее, Кристина, и она закружит тебя в вихре или наоборот, убаюкает тебя, и ты забудешь все свои страхи, перестанешь беспокоиться о будущем, потому что оно тоже будет наполнено музыкой. И музыка будет к тебе милосердна.

Он говорил, продолжая сжимать ее руку и увлекая Кристину вглубь подземного дома. Девушка не могла понять, был ли он искренен или же каким-то образом узнал ее невысказанные страхи, и теперь говорил ей то, что она так хотела услышать. А ей и правда хотелось, чтобы нашелся тот, кто решит ее проблемы, кому можно уронить голову на плечо и не думать о завтрашнем дне! В голове у девушки заклубился розоватый туман, а на лице появилась блаженная улыбка, которой, впрочем, не суждено было оставаться на месте слишком долго.

Призрак замедлил шаг, окинул девушку оценивающим взглядом, потом решительно последовал к какой-то нише, скрытой портьерой, и дернул за потайной шнурок. Занавески разбежались в разные стороны, и перед Кристиной Метелкиной предстала ... она сама, только в подвенечном платье ну очень консервативного покроя, с пышным кринолином и обилием кружев. Волосы куклы-двойника были убраны под густую фату с флердоранжем, а сама она точь-в-точь походила на оригинал, за одним лишь исключением - в талии она была гораздо уже. Находись на месте Кристины любая другая девушка, она сразу бы закатила скандал из-за последнего обстоятельства, сочтя его оскорбительнейшим намеком. Но Кристина лишь коротко вскрикнула и схватилась за сердце.

- ОЙ КАКОЕ ПЛАТЬЕ!!! А можно мне примерить? Я очень аккуратно, вы не беспокойтесь... А кукла - вы ее сами сделали, Эрик? А можете сделать такую же, только поменьше? - воскликнула Кристина, благоразумно опустив упоминание про гнущиеся ноги и руки. Призрак Интерната посмотрел на ученицу в полном остолбенении, тихо застонал и крепко схватился за ее плечо, наверное, чтобы не упасть в обморок.

-Да, ты конечно можешь его примерить... у тебя еще будет возможность... я полагаю... но...

Сейчас он казался растерянным. Судя по всему, у него был наготове какой-то грандиозный план, который Кристина только что бесславно запорола, и теперь он не знал, что же делать дальше. Девушка густо покраснела, хотя так и не поняла, где именно допустила бестактность. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, она робко предложила,

- Эрик, а может вы меня того... чаем угостите?
- Чаем?! Ах ну да, конечно... Прости, Кристина, я проявил себя полным болваном. Присаживайся за стол, я вскипячу воду.

Кристина опустилась на краешек стула, все еще недоумевая, почему он так отреагировал на ее просьбу. И зачем ему эта кукла? Хотя, судя по всему, он не мечет в нее дротики и не проводит над ней обряды вуду. Это уже неплохо.

Через некоторое время они сидели друг напротив друга, а между ними стояла баррикада из чашек с блюдцами, чайника, сахарницы, и кувшинчика с молоком. Призрак нервно помешивал чай, то и дело поглядывая на гостью. Казалось, что он не представлял о чем с ней нужно разговаривать. Казалось, сама ситуация была ему внове. И если бы Кристина не знала, что перед ней сам грозный Призрак Интерната, ужас школьной бухгалтерии, она бы решила, что он был очень смущен.

Нужно задать вопрос, чтобы положить почин дружеской беседы. О чем же его спросить? О погоде? Но если ты проводишь большую часть времени в подземелье, то погода интересует тебя скорее теоретически. О прошедшем футбольном чемпионате? Но невозможно было вообразить как Призрак, размахивая красно-белым шарфом, кричит “Гоооол!!” своим божественным голосом. Да и телевизора у него, судя по всему, нет. У Кристины было много других вопросов, например “Зачем вы привели меня сюда? Кто вы? Почему вы носите маску?”. Но задать их она не осмелилась.

- Эрик, я никогда бы не подумала, что в подвалах нашей школы находятся такие... эммм... полностью меблированные подземелья. Может быть, вы расскажите про свой дом? - начала Кристина исподволь. Призрак внимательно посмотрел на гостью, и его губ коснулась легкая улыбка.
- С удовольствием. Видишь ли, эта усадьба была построена в конце 18го века. Первые ее владельцы были до смерти перепуганы восстанием Пугачева и ждали повторения бунта с минуты на минуту. Поэтому они приказали проложить целую сеть подземных тоннелей, чтобы было где скрываться, когда пролетариат придет по их душу. Каждую неделю господа проводили учебную тревогу - раздавали дворне вилы, велели кричать что-нибудь бунтарское или на худой конец петь песню про березку на мотив Марсельезы. В это время сами хозяева засекали время и вместе с няньками, детьми и чемоданами бросались наутек по подземным тоннелям, а здесь у них было что-то вроде перевалочного пункта. Говорят, они могли покрыть расстояние от будуара хозяйки до моих теперешних апартаментов за пять минут. Хотя мне на это требуется чуть менее получаса. Но с другой стороны, я не боюсь революции. - ухмыльнулся он и, проследив взгляд Кристины, добавил. - Да, орган они тоже сюда принесли. Первый владелец любил играть Dies Irae в ожидании дня народного гнева. Он был пессимистом.
-Как интересно! А зачем им понадобилось подземное озеро?
- Ну нет, с подземным озером мне удружил ваш прежний директор. Прошлой зимой лопнули водопроводные трубы, нижние подвалы залило, но никто так не удосужился осушить сей водоем. Хотя судя по отчетам из бухгалтерии, деньги на это были выделены и даже истрачены. - Эрик вздохнул. - А жаль, у меня тогда затопило бильярдную.

Кристина хотела спросить еще что-то, но осеклась и опустила глаза. Эрик безусловно был отличным рассказчиком, она могла слушать его без устали, отчасти потому, что от самого звучания его голоса она получала почти чувственное наслаждение. Если бы Призрак стал зачитывать ей котировки фондовой биржи, то и тогда она сидела бы с полуоткрытым ртом, восхищаясь чистотой и силой его голоса. Но почему он расскажет про себя самого? Кто он, сколько ему лет, зачем он избрал подземную жизнь, любит ли он кошек или собак, почему он носит маску?

Заметив ее смятение, Призрак лишь произнес,

- Завтра ты получишь ответы на многие вопросы. - в его голосе почему-то зазвучала горечь. - А сейчас ты хочешь спать, Кристина.

Это был не вопрос и не утверждение, а приказ, хотя и высказанный в мягкой форме. Девушка вдруг вспомнила, что еще час назад готова была отдать душу за кровать и более-менее сносный комплект постельного белья. Ей снова захотелось спать. Так сильно, что она чуть не совершила стремительное сальто в чашку с чаем. Его руки вовремя схватили ее за плечи, и Призрак понес свою гостью в спальню, положил на кровать. Последним, что увидела Кристина сквозь полуопущенные ресницы, было его лицо, так близко, что она почувствовала холодное прикосновение маски. Считая ее спящей, Эрик прошептал что-то, ей даже показалось, что она уловила слова “ложные надежды”, но потом свет померк, и она начала проваливаться в колодец сна, все глубже, глубже... глубже...

Кристина Метелкина мало помалу выбралась из объятий Морфея, не открывая глаз провела рукой по простыне и испытала тактильный шок. Простыня, мягкая и шелковистая, ласкала ладонь, не пахла нафталином, и лежать на ней было очень приятно. Иными словами, это была не ее простыня, а значит и кровать тоже не ее. Она проснулась в чужой постели! Девушка приоткрыла глаза... В чужой постели с резными столбами и красным балдахином!! Как любой человек, проснувшийся утром в чужой спальне, Кристина прокрутила в голове события предыдущего дня. Итак, вчера она впервые выступила в главной роли, снискала областную славу, потом Рауль Шаньин сделал ей предложение, а затем на горизонте появился Ангел Музыки, да такой реальный, что при виде его даже закоренелый атеист пошел бы покреститься. Правда, было и еще одно обстоятельство - Ангел Музыки был отнюдь не ангелом, а Призраком Интерната. И в его постели Кристина проснулась этим утром.

Девушка уселась на кровати, потерла глаза и встряхнула головой. Какой бы ужасной славой он не пользовался, Призрак Интерната вчера повел себя как джентльмен и не позволил себе ничего лишнего. Конечно, если он не накрошил ей снотворного в чай... Кристина мимоходом опустила глаза на подол платья и вскрикнула от ужаса. Сценический костюм выглядел так, словно вчера она разгрузила в нем вагон угля.

“Когда в следующий раз пойду в подземелье тем же маршрутом, нужно будет одолжить у завхоза спецовку и кирзовые сапоги”, тоскливо подумала Метелкина, разглядывая особенно настырное пятно. Ох и тепло же ее встретят в школе! Карлыгаш Гуидичелевна была скорой на расправу. Она не откажет себе в удовольствии понаблюдать, как восходящая звезда будет стирать платье в тазике, с хозяйственным мылом и ледяной водой. Да, именно ледяной водой, ведь в школе уже дней пять не было горячей.

Кристина проворно вскочила с кровати, на которой можно было разместить пять человек с комфортом или двенадцать человек, но уже без намека на комфорт. Юная певица огляделась по сторонам в поисках зеркала, но, увы, кроме гигантского ложа, туалетного столика и свечей в спальне ничего больше не было. Зато Метелкина заметила две двери - одна из них вела в гостиную, а другая в ванную комнату, где тоже не оказалось зеркала. Зато полкомнаты занимала огромная мраморная ванна, а рядом с ней на полочках стояли хрустальные флаконы с разноцветными веществами. Кристина открутила пробку и подозрительно понюхала содержимое - может быть, Призрак избрал такую элегантную тару для бытовой химии - но жидкость пахла ванилью и очень походила на шампунь. Еще раз с сожалением взглянув на ванну, от которой было мало проку в отсутствии горячей воды, девушка вдруг потянулась к медному кранику - чем черт не шутит. Каково же было ее изумление, когда из крана хлынула струя горячей воды! О читатель, быть может, вам приходилось, подобно Ревекке, идти на колонку за два квартала, нести ведро с драгоценной влагой в дрожащих от вожделения руках и долго-долго греть воду на плите до нужной температуры (а вода, будучи стыдливым веществом, стесняется закипать под пристальными взглядами). Если вы испытывали эти невзгоды и треволнения, то поймете чувства Кристины, когда она, визжа и сбрасывая одежду, нырнула в горячую ванну, где и просидела не менее получаса, а затем устроила небольшую постирушку. Повесив костюм сушиться на дверь, Кристина сняла с крючка розоватый пеньюар, предупредительно оставленный Эриком. Пеньюар приходился родней платью, в котором красовалась кукла-двойник - на нем тоже было бессчетное количество оборок, лент и кружев*. К кружевам Призрак Интерната, судя по всему, питал особое уважение.

Вытирая волосы полотенцем, Метелкина вышла из ванны. Полотенце, мягкое как персидская кошка, пахло лавандой, и из-за этого легкого аромата девушка не сразу почувствовала другой запах. Запах еды. Запах разнообразной еды. Это ощущение ее несколько озадачило, ведь каждое утро по зданию школы разносились удушающие ароматы прокисшего компота и подгорелой манной каши (причем Кристина научилась по запаху определять, были ли в той каше комки). Это меню оставалось неизменным на протяжении многих лет. Мир сотрясали революции, менялась мода, ученые запускали космические корабли или открывали новые подвиды планктона, и только в калиновской школе им. Глюка на завтрак неизменно подавали прокисший компот и подгорелую манную кашу. Или же прокисшую кашу и - логике вопреки! - подгорелый компот. Сейчас у Кристины Метелкиной сладко заныло под ложечкой, а желудок скомандовал “Вперед!”

Робко высунувшись в дверь, юная певица увидела стол, полный яств. Призрак Интерната, накинув восточный халат поверх сюртука, раскладывал столовое серебро. Кристинино воображение тут же начало пририсовывать ему фартук, но девушка строго одернула себя.

- Доброе утро, Кристина! - сказал Эрик, все еще стоя к ней спиной. И когда только он успел ее заметить?
- Доброе утро. Вы, наверное, давно меня ждете? Все уже остыло?
- Нет, ты как раз вовремя, - ответил Призрак, а у девушки возникло неприятное чувство, что он ЗНАЛ, когда именно она появится. - Я не знал, что ты предпочитаешь на завтрак - омлет, яичницу, овсянку, блины или тосты, поэтому приготовил все сразу. Выбирай.

На белоснежной скатерти расположилась галерея кулинарного искусства всех жанров. Хрустящие тосты соседствовали с румяными блинами, по которым золотыми ручейками стекало масло, яичница-глазунья задумчиво глядела своими шестью глазами, а в воздушном омлете зеленели укроп и петрушка, словно частицы древних папоротников в матовом янтаре. Увидев зелень, Кристина повеселела. Похоже, школьное овощехранилище было Призраку не таким уж чуждым.

- Не люблю я выбирать. Лучше возьму всего понемногу, - ответила Метелкина, думая, что после завтрака нужно сматывать удочки как можно скорее, прежде чем Призрак заставит ее мыть посуду. Ведь согласно прикладному закону сохранения энергии, если в столовой было много вкусной еды, то в кухне в это же время находился целый курган грязной посуды разной степени несвежести.
- Твое право, - пожал плечами Эрик и отодвинул ей стул. Сам же он занял свое место только тогда, когда девушка уселась, из-за чего у нее возникло подозрение, что со стульями было не все в порядке. Например, что у них были подпилены ножки. Учитель и ученица молча позавтракали, но прежде чем Кристина успела заикнуться о возвращении, Эрик подошел к органу и погладил клавиши...

Древние верили, что небесные сферы медленно скользят вокруг нашей планеты и время от времени задевают друг друга, и тогда рождается музыка, прекрасней которой нет ничего на свете. То, что играл Призрак Интерната, наверное, походило на музыку сфер. Она то звенела, как квинтэссенция радости, то вздыхала, она завораживала и звала. Сопротивляться ей не было никаких сил. Оставив тарелку с недоеденным завтраком, Кристина медленно подошла к музыканту, чувствуя что тонет в этих звуках как пчела в банке прозрачного меда, погружаясь с головой, задыхаясь и требуя еще. Она и сама не заметила, как ее руки коснулись его волос, таких блестящих и неестественно черных, пробежались по лицу, словно стараясь запомнить каждую черту. В то время как его пальцы скользили по клавишам, ее медленно подбирались к загадочной маске...

“В конце концов, я имею право знать!” - подумала Кристина, - “Мы с ним люди не чужие, и он пообещал дать ответ на мои вопросы”. Девушка начала догадываться, что ее наставник носит маску не от хорошей жизни. Взять хотя бы тот факт, что в доме не нашлось ни одного зеркала. На сей счет у Кристины были две теории - или хозяин дома испытывал неконтролируемое отвращение к зеркалам, как некоторые люди не любят, например, тараканов, или же он ненавидел то, что зеркала столь нелюбезно показывали. Но как бы там ни было, ее ведь не шокирует его лицо! Нет, не шокирует... наверное...

Вот она прикоснулась к гладкому холоду маски, провела пальцами по краю....Не переставая играть, Эрик внезапно развернулся к ней лицом, и ученица чуть не отпрыгнула в сторону. Ибо лицо его являло парадокс. В глазах одновременно читалось и наслаждение, и такое страдание, словно Кристина царапала обнаженные нервные окончания. Боль и ожидание новой боли.

“Господи, во что же я ввязалась?! Как я помогу ему совладать с его болью, его одиночеством, его лицом? Я не справлюсь! Мне всего-то семнадцать лет, мне о выпускных думать нужно! Ну что, что мне теперь делать?!”

И Метелкина приняла решение, хотя принимать решения любила не более, чем подметать пол расческой.

Она опустила руки и, дружелюбно улыбнувшись, произнесла.

- Как красиво вы играете, Эрик! Но я посмотрела на часы и, кажется, мне пора возвращаться.

Раздался громкий незапланированный аккорд, потому что Призрак со всей силы ударил по клавишам, отскочил от органа и посмотрел на ученицу так, словно она только что влепила ему крепкий подзатыльник. То, что Кристина только что натворила, никак не укладывалось в рамки его мировоззрения. Причем она так его одолжила уже во второй раз!

Он почувствовал себя змеем-искусителем, услышавшим в ответ, “Нет, спасибо, гораздо больше мне нравится малина на вон том кусте”. Или Зевсом, который обнаружил, что Пандора повесила амбарный замок на заветную шкатулку - “для пущей сохранности, а то ходят здесь всякие.”

Да что, черт возьми, возомнила о себе эта барышня?! Неужели она решила проявить милосердие таким вот образом? Спасибо, мадемуазель, но это не милосердие, а лишь отсрочка! Гораздо проще выдрать зуб сразу, чем мучиться один-Господь-знает-сколько времени не только от зубной боли, но и от мысли о клещах дантиста. Рано или поздно он все равно услышит вопль ужаса, увидит девичье лицо, искаженное отвращением... почему же поздно, если можно рано?

- ГЛУПАЯ ДЕВЧОНКА, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?! - наконец взревел Призрак.
-Я-то? Да я вообще ничего не делала!
- ВОТ ИМЕННО!

Призрак начал мерить шагами комнату, для вдохновения швыряя все, что имело несчастье подвернуться ему под руку, потом снова приблизился к перепуганной девице.

- Итак, начнем издалека, - произнес он тоном родителя, который собирается рассказать своему чаду о “птичках и пчелках”, в то время как вышеупомянутое чадо находится на пятом месяце беременности. - Не секрет, что вашему полу присуще некоторое любопытство. Это правда?
-Ну, наверное.
-И?
-Что и?
- Да так, ничего. Просто я заметил, что тебя заинтриговала моя маска. Не вздумай отрицать это, Кристина, я вижу, что ты не сводишь с нее глаз. Поэтому, вполне логичным показалось бы твое желание ее снять...
-Но я совсем не хочу ее снимать!
- Эмм.... это означает что я тебе совсем не интересен? - надулся Призрак.

Кристина лишь тихо вздохнула. Те, кто высмеивают женскую логику, очевидно, не знакомы с мужской. Если он так разволновался из-за того, что она не стала снимать маску, то что бы он сделал, если б она маску все же сняла? Убил бы, наверное. Метелкина еще раз утвердилась в правильности своего решения, мысленно погладила себя по голове и вручила себе воображаемую шоколадку.

- Нет, Эрик, вы мне более чем интересны, но каждый имеет право на частную жизнь. Вот Мег, например... - Кристина неловко умолкла, ибо история, которую она собиралась поведать, была еще слишком свежа в памяти. Всей школе было известно, что худенькая Жири компенсирует пикантные упущения природы некоторым количеством ваты. Но девицы решили доказать это утверждение эмпирическим путем, из-за чего и произошло кровопролитнейшее сражение, в результате которого задира Треножникова лишилась половины шевелюры, а классику жанра - выцарапанные глаза - никто уже и не считал. Таким образом, Мег Жири подтвердила святость и неприкосновенность частной жизни. А Призрак Интерната был посильнее маленькой балерины*.
- Ладно, оставим в покое Мег... Вот например, люди носят слуховые аппараты, но это не означает что я должна их выкручивать...
-Да как ты смеешь сравнивать! Что ты вообще знаешь о тех несчастьях, которые преследуют меня с момента моего злосчастного рождения?!
- Ничего не знаю, - сказала Кристина. - Но если бы вы мне рассказали, я смогла бы помочь... Эрик, может быть вы снимите маску сами?

Призрак Интерната медленно поднес руки к маске и на мгновение Кристине показалось, что сейчас он ее снимет, и она уже собрала все мужество чтобы встретить то, что откроется ее глазам...

- Я не могу, - хрипло прошептал Эрик, опуская руки. - Я надеялся, что ты избавишь меня от этой необходимости.
-Но я тоже не могу!

Вдруг Призрак оказался напротив нее, так быстро, словно время и пространство для него были пустым звуком. Его глаза лихорадочно горели. Прежде чем Кристина опомнилась, он схватил ее за руку и прижал к своей груди, так крепко, что она почувствовала его прерывистое дыхание.

- И это правильно, Кристина! Ты умница, сейчас еще не время, о нет, ты еще не готова, но ты сможешь подготовиться и когда ты наконец увидишь мое лицо, то уже не испугаешься его, ибо полюбишь мою душу... ах, но и моя душа тоже... Ну что же мне делать?! На что я надеюсь, жалкий глупец, ведь это всего лишь отсрочка. Но если за эту цену можно купить хоть унцию надежды, то я согласен, согласен! Позволь мне любить тебя, Кристина! Не препятствуй моей любви!
- Да что вы, конечно, - пробормотала девушка, чуть было не добавив “любите на здоровье”. Ее сердце заныло - то ли от взаимности, то ли от непомерного груза ответственности, который только что на нее свалился. И это в придачу к выпускным. - А сейчас, если вы не против, я пойду переоденусь и вы отведете меня обратно. Хорошо?
-Ах, да, конечно. Я совсем забыл про время. Ступай переоденься, Кристина.

Девушка скользнула за дверь, а Призрак замер как в ступоре покуда не услышал ее голос,

- Кстати, Эрик, мне очень понравилась ваша ванна. Но я вот тут подумала - у вас есть горячая вода, а у нас ее нет. Если у вас будет свободное время, не могли бы вы...
- Ха! Не мог бы я поработать за школьного водопроводчика? - презрительно хмыкнул он, - Неужели ты полагаешь что я, Призрак здешних мест, буду размениваться по мелочам? Ха!

Произнося эти слова, он подошел к секретеру из красного дерева, достал из выдвижного ящика гаечный ключ, пару отверток и паяльник, и аккуратно сложил инструменты в карман сюртука. На пороге появилась Кристина, облаченная в еще влажный костюм, и от этого зрелища сердце Призрака забилось в ускоренном темпе, ускоренном ровно настолько, что любой кардиолог мог тут же диагностировать тахикардию.

-Простите, я не хотела вас обидеть, - примиряюще сказала Метелкина. - А теперь нам придется поторопиться, хотя я все равно уже опоздала на утреннюю перекличку.
-Тебя накажут? - нахмурился Эрик.
-Конечно. - беспечно улыбнулась Кристина. - Дадут наряд вне очереди на кухню, картошку чистить.
- Я распоряжусь чтобы тебя оставили в покое.
-Не надо, мне нравятся наряды на кухню. Наша повариха Алевтина знает столько интересных историй! Представьте только, она объехала всю Европу и даже не открывала визу. Говорит, что работала няней и официанткой. Везет же некоторым.

Призрак Интерната молча взял девушку за руку и поспешил в дорогу. Ведь чем скорее он ее вернет, тем раньше сможет приступить к ознакомлению с интернатским водопроводом. Да, это будет занятный денек. А его спутница думала, что у нее еще будет время разобраться в своих чувствах и что важные вопросы не решают на горячую голову, а пока следует озаботиться более насущными вопросами. Например, объяснительной.

Метелкина уже предвкушала, что ее объяснительная станет бестселлером районного масштаба. Нужно только придумать ей подходящее название. Как насчет “Музыка в Ночи”? Или же “Точка, из Которой не Возвращаются”? Или “Призрак Интерната Всегда, Всегда в Душе Моей”?

В середине декабря в городе Калиновка проходил ежегодный съезд компартии Воронежской области. К этому событию решили приурочить постановку социально-реалистичной оперы “Невспаханная борозда”. Таким образом, директора надеялись получить небольшую субсидию от бывшего гегемона. Андреев и Фирмович свято верили, что деньги не пахнут, и им было глубоко наплевать, от кого исходила спонсорская помощь - от коммунистов или от свидетелей Иеговы, - лишь бы стены в столовой были покрашены.

Музыку и либретто для “Невспаханной борозды” написал некто А.Ё. Бессеребрянников. За свое творение, являющее яркий образец раннеколхозной лирики, композитор даже получил госпремию, которую, впрочем, у него отобрали тремя годами позже, когда его ссылали в Карлаг. Суть оперы сводилась к извечному антагонизму добра и зла. Гидра контрреволюции вновь поднимает голову в колхозе “Красный Лапоть”, но кулаки находят достойного соперника в лице председательница колхоза, Марьи Потаповны Яровой. На помощь ей приходит немой мальчик Петька, чьи родители были зверски замучены интервентами. Особенно трогательно смотрится пантомима, в которой Петька жестами объясняет, как кулак Похмелин украл из колхозного стада тельную корову. В третьем акте председательница Яровая трагически гибнет, заслоняя мальчика от бандитской пули. Но добро все равно торжествует, заря коммунизма наступает в колхозе, мальчик Петька едет учиться в МГУ, а крестьяне с песнями идут раскулачивать Похмелина.

Опера была столь великолепна, что дирекции было трудно найти желающих играть в этой постановке. Исполнители скромно отступали в сторону, били себя кулаком в грудь и говорили, что недостойны участвовать в таком шедевре. Некоторые для пущей убедительности даже ушли в неоплачиваемый отпуск.

За исключение, разумеется, Карлыгаш Гуидичелевны. Ей было все равно, что петь. Ей нравился сам процесс.

За день до премьеры директора сидели в кабинете и в полной прострации смотрели на новое волеизъявление Призрака, лежавшее на столе. Наконец Андреев прочистил горло и задал долго мучивший его вопрос:

-Сём, посмотри еще раз. Я совсем сбрендил, или он действительно поставил смайлик?

Его партнер пробежал глазами по посланию, гласившему:

“Уважаемый господин Андреев!

Спешу уведомить вас, что я категорически против постановки детища г-на Бессеребрянникова. Но за неимением гербовой будем писать на простой. Итак, я настоятельно прошу, чтобы в грядущей постановке роль г-жи Яровой исполнила юная Кристина Метелкина, а роль мальчика Петьки - Карлыгаш Гуидичелевна. Мой подбор ролей - как всегда, безупречный, - на это раз не основан на вокальных данных. Мне просто хочется увидеть Карлыгаш Гуидичелевну в пантомиме про корову. Пожалуйста, доставьте мне, да и себе самому, это маленькое невинное удовольствие.

Я буду смотреть оперу из моей ложи номер пять. Да кстати, сударь, вы меня очень одолжите если в этот раз не будете мазать стены в ложе китайским карандашом. Оставим в покое достоверность.

За сим остаюсь вашим покорным слугою,
Призрак

PS Если мои требования не будут выполнены, то разразится катастрофа, размеры которой намного превосходят ваше скудное воображение. Как говорит малютка Мег, дочка нашей уважаемой г-жи Жири, “за мной не заржавеет”

Фирмович потряс головой, но проклятый эмотикон остался на месте.

- Модернизируется, гад, - прошипел директор - На вот, почитай мое.

Его письмо также было накорябано неровным почерком человека, считавшего каллиграфию презренной наукой:

“Уважаемый господин Фирмович!

Долго мне еще ждать жалование? Никто не любит должника, но есть все же разница между простой нелюбовью и нелюбовью деятельной. Вы, сударь, в бизнесе не первый год, уж вам ли этого не знать? Я буду очень признателен, если вы как можно скорее выплатите мне жалование в размере 20 тысяч рублей (в противном случае - см. постскриптум к письму г-на Андреева).

Кстати, если вы выплатите мое жалование в полном размере в течении трех дней с момента получения сего письма, то в следующем месяце я предоставлю вам 10%ную скидку. Как видите, постулаты рыночной экономики мне не чужды.

Ваш покорный слуга,
Призрак.”

- Не замечал за ним особой покорности, - кисло отозвался директор.
-Да ладно тебе, по-моему занятное письмецо, - фальшиво захихикал его коллега, желая хоть как-то развеять обстановку. - И написано таким легким и главное убедительным слогом! Надо будет его привлечь, когда будем ходатайствовать о дополнительном субсидировании.
- И что теперь, Паша? - оборвал его Фирмович. - Ты как хочешь, а я платить не намерен. Ну серьезно, что он нам сделает? Начнет бегать по чердаку и грохотать цепями? Пожалуется в свой инфернально-криминальный профсоюз? Устроит забастовку?

Андреев сглотнул. Ему вдруг представилось, как Призрак Интерната сидит возле железнодорожных путей и колотит каской по рельсам. Причем в каске была голова Фирмовича.

-Сем, давай обдумаем это еще раз...

Благоразумный господин так и не договорил, ибо в кабинет ворвался Рауль Шаньин и одарил директоров улыбкой голодного вампира.

В последнее время Рауль прибывал в подавленном настроении. Дело в том, что Шаньин-старший недавно получил счета по сыновним кредиткам, ужасно разгневался и в наказание велел отпрыску оставаться в Калиновке и контролировать распределение спонсорской помощи. Лучше бы ремнем, честное слово. Теперь юноша прозябал в гостинице “Заря Востока” и засыпал в обнимку с калькулятором. Хотя ситуация была не такой уж безнадежной. У Рауля был наготове план, как вернуть родительское расположение. Для этого всего-навсего нужно было уговорить Метелкину поехать в Москву. Тогда отец порадуется прозорливости своего наследника и вернет ему утраченные привилегии.

- Итак, вы прислали мне письмо следующего содержания, - начал Рауль с порога. - Цитирую: “Милостивый государь Рауль Шаньин, оставьте ваши поползновения в отношении Кристины Метелкиной. Ангел Музыки хранит ее под своим крылом. Подпись- Ангел Музыки”
- Но мы не посылали это письмо, - промямлили директора.
-Я не спрашиваю, посылали вы его или нет! - завопил Рауль. - Ответ на этот вопрос для меня совершенно очевиден. Нет, я хочу уточнить другое - который из вас Ангел Музыки? А? Может вы, Андреев? Или вы, Фирмович? Вот же седина в бороду и целый легион бесов в ребро! Постыдитесь, взрослые люди, а балуетесь такой фигней! Ангел Музыки! Звучит как ник на каком-нибудь форуме, причем форуме весьма...

Директора увидели приближение трагической развязки раньше чем Рауль, который стоял спиной к двери. И даже честно попытались его предупредить, но, увы! - слишком поздно. К офису подбежала Карлыгаш Гуидичелевна, широким жестом распахнула дверь, в результате чего Шаньин отлетел к соседней стене, эффектно, как в голливудских фильмах, осел на пол, а вокруг его головы запорхали херувимчики с арфами. Но завуч не удостоила юношу единым взглядом.

- Я увольняюсь! - ее слова прозвучали трубным гласом, возвещавшим если не конец земной юдоли, то уж точно закат директорской карьеры. - Все, хватит с меня! Напишите в трудовой книжке что по собственному желанию, хотя имейте в виду, что в областной администрации узнают про истинную причину моего ухода. О да, это бесконечная травля и интриги!
- Но Карлыгаш Гуидичелевна, почему именно сейчас, перед премьерой? - вопросили директора.
-Почему? Да вот почему! Нате, почитайте, - завуч порылась в безразмерном ридикюле и сунула директорам под нос клочок бумаги.
- “М-милая Карлусенька, мой сладкий степной тушканчик”,- запинаясь, начал Андреев. Но женщина, издав душераздирающий - вернее, ушераздирающий - вопль, выхватила письмо и достала новое, написанное человеком, который в глаза не видел пропись.
- Ладно, я сама прочту! Тут прямо таки переписка князя Курбского с Иваном Грозным! Правда от того, что я устрою нашему шутнику, Иван Грозный в гробу калачиком свернется. Вот, полюбуйтесь на это художество! “Любезная Карлыгаш Гуидичелевна! Настолько мне известно, по роду своей деятельности вы обязаны пестовать молодые таланты, а не загонять их в угол. Ваше обращение с юной Кристиной Метелкиной просто отвратительно. Не думайте, что если девочка лишена родительской заботы, за нее не кому будет заступиться. Ангел Музыки оберегает каждый ее шаг”. Животное!
- Это он вам?! - в ужасе воскликнули Андреев и Фирмович.
- Нет, это мой комментарий, - отмахнулась разъяренная завуч. - Итак, продолжаю. “Я настоятельно советую вам оставить девочку в покое, иначе... спросите у господ директоров, какие меры я приму иначе (повторять одну и ту же информацию из письма в письмо, право же, утомительно)”. А ну-ка, что он там вам написал?
- Он пообещал сделать с нами что-нибудь ужасное, - директора покраснели как лакмус, опущенный в кислоту.
-Ужасное? Это он еще ужасного не видел! Я ему взвешаю килограмм ужасного и сдачи не возьму! А вот и конец послания - “Учите пантомиму про корову. Я буду рукоплескать вам из моей ложи номер пять. Подпись - Ангел Музыки”. Ага, а вот, кстати, и он! Спой, ангел, не стыдись, - глумливо обратилась она к Раулю, который шарил руками по полу в поисках точки опоры. - Хааарош! Еще утро, а он уже успел наклюкаться, пьянь малолетняя. Славную же компанию водит наша драгоценная Метелкина! Не удивительно, что потом она приносит такие объяснительные, что клейма негде ставить!
- Карлыгаш Гуидичелевна, может, мы обсудим эту ситуацию на трезвую голову... за бутылочкой вина? - робко начал Андреев, но фурию было не остановить. Она неслась на крыльях гнева, подобно валькирии, парящей над полем битвы и высматривающей, кого бы подобрать. Или же добить и потом подобрать. Карлыгаш лишь насмешливо вздернула двойной подбородок.
- Вот в приемной губернатора мы все это и обсудим. Вы - поможете мне с вещами, а вы - давайте вызывайте такси. Ноги моей не будет в этом гнезде каракуртов!

Гордо сложив руки на монументальной груди, завуч отвернулась, а Фирмович начал вдруг жестикулировать и подмигивать партнеру. Хотя вполне вероятно, что вопли Карлыгаш спровоцировали у него приступ нервного тика. Некоторое время директора походили на парочку глухонемых, обсуждающих сюжет просмотренного боевика, после чего оба вздохнули и поплелись за завучем в ее спальню, выносить вещи. Отмахиваясь от херувимчиков, Рауль поднялся на ноги, снискав сочувственный взгляд Андреева и предложение сходить в медпункт. Но юноше меньше всего хотелось идти на правеж к фельдшерице Галине Степановне, которая лечила зеленкой все известные науке болезни - от мигрени до заворота кишок.

Нетвердыми шагами Шаньин последовал за процессией, в надежде разузнать побольше про Ангела Музыки. Карлыгаш посчитала, что этим загадочным созданием был он сам. Ах если бы. Это сразу решило бы много проблем. Сейчас Рауль не знал, что и думать, да и шум в голове мыслительному процессу нисколько не способствовал. Но версии у юного спонсора были - или Ангелом Музыки являлся один из директоров, которому приспичило приключений на старость лет, или же по школе бродил какой-то другой шутник. Был, впрочем, и еще один вариант, очень нехороший. Письмо могла написать сама Крис в момент острого раздвоения личности. Хотя и не такого уж и острого, если приглядеться. Обе личности Кристины Метелкиной находились в гармоничных отношениях, и одна из них нежно заботилась о другой. Да, доктор Джекилл и мистер Хайд рыдают друг другу в жилетку, ибо простая девочка из Калиновки посрамила их одним махом.

Пока Рауль с директорами плелись за доморощенной эринией, будто трое задержанных за чекистом, весть об увольнении завуча облетела интернат. Сердца затрепетали. На многих глазах выступили слезы. Ведь за эти годы Карлыгаш Гуидичелевна стала неотъемлемой частью школы, как цыпки на руках зимой, как солнечный удар летом! Теперь же коллектив был в растерянности. Никто не мог представить, какой будет жизнь после ухода Карлыгаш. Невозможно было и помыслить, что существование без Карлыгаш вообще возможно! Ведь завуч могла затронуть каждую душу, заставить каждое сердце ненавидеть ее как-то по-своему, неповторимо. Без ее полночных рейдов по спальням жизнь станет пресной, и скучной, и счастливой ну просто до оскомины.

Поэтому вся школа - от завхоза до балетной мелюзги - сбежалась попрощаться с горячо любимым завучем, произнести ей напутственное слово, пожелать ей что-нибудь хорошее. Наиболее часто среди этих пожеланий встречались такие конструкции как “спасибо вам за все”, “далеко-далеко”, и “там и оставайтесь.”

Спальня Карлыгаш, расположенная на втором этаже, была обставлена весьма эклектично - вещи, “оторванные” во время дефицита, соседствовали с пришельцами из-за Великой Китайской Стены. В углу стояла массивная кровать с розовым в зеленый цветочек покрывалом, над ней висел гобелен с парочкой рахитичных косуль, а напротив высился огромный телевизор, служивший скорее показателем статуса чем полезной вещью, поскольку в Калиновке было всего полтора канала. Середину комнаты загромождал стол, а на нем лежала книга о вкусной и здоровой пищи, раскрытая на главе про говядину. Если Карлыгаш и вправду решила последовать совету Призрака, она сделала это со всей серьезностью.

Дверь на кухню так и не удалось открыть, потому что тараканы забаррикадировали ее изнутри.

Как следует осмотревшись в спальне, директора опешили, ибо в углу они заметили огромный почерневший котел на изогнутых ножках. Воображение выдало следующую ассоциацию: Карлыгаш, нагнувшись над бурлящим котлом, бормочет “double,double toil and trouble” и швыряет в зелье разные ингредиенты - то шерсть кошки породы сфинкс, то красный диплом двоечника... И при этом сверяется с книгой о вкусной и здоровой пище.

- Это казан. Для плова, - отрезала завуч. - Помогите мне его выкатить.

... Через два часа бесплотных усилий, Фирмович сдался и досадливо махнул рукой наиболее упорным воспитанникам, которые, скользя ладонями по лоснящемуся чугуну, все еще пытались протолкнуть чудище в дверной проход. Даже старожил Ведеркин не мог припомнить, чтобы когда либо еще дети трудились с таким рвением. Но ставки были слишком высоки.

- Вот видите, вазелин тоже не помогает, ваш казан не проскальзывает в дверь и все тут. Даже и не представляю, как вы его сюда втащили в первую очередь, - сердито заметил директор, но предпочел не высказывать свою догадку о том, что происходит с кухонными принадлежностями если их не мыть много лет.
- Делайте что хотите, но без казана я отсюда не уйду!
- О! Тогда ловлю вас на слове! Паша, ты слышал? А вы, Рауль? Все слышали что наша завуч только что сказала - она остается с нами! Ура!
- Мы можем стенку разобрать, - услужливо предложили энтузиасты.
- Ни к чему портить школьное имущество.
- А если из окна спустить... на веревочке? - пискнул вихрастый третьеклассник, в будущем инженер НАСА.
- Нет! Казан остается здесь, и наша любимая завуч тоже.

Персонал и воспитанники, толпившиеся в коридоре, его инициативу не поддержали. Народ занимался свои любимым времяпровождением, то есть безмолвствовал, и пристально смотрел на виновницу происшествия. Завуч нахохлилась, обиженно поджав губы.

- Вечно так, что не попросишь вас сделать, все насмарку... Ну ладно, я остаюсь, потому что понимаю, как плохо вам будет без меня. О да, вы тогда не просто локти будете кусать, а прямо таки прогрызете их до локтевого сустава! Хотя мы так и не поговорили об опере...
- Мы не пойдем на поводу у этого эстетствующего рэкетира, кто бы он там ни был! - протрубил Фирмович. - Нет, в сегодняшней постановке роль Яровой исполнит наша дорогая Карлыгаш Гуидичелевна, а роль мальчика Петьки - Кристина Метелкина. Мег, приведи Метелкину, живо!

Заплаканная Мег Жири, бродившая неподалеку, взвизгнула и понеслась в спальню, торопливо крестясь на ходу. В спальне она обнаружила Кристину, которая лежала на кровати, с головой накрывшись одеялом, и старательно имитировала собственное отсутствие. На прикроватной тумбочке стояла треснувшая банка, а в ней несколько роз. Не проходило и дня, чтобы у девушки не появлялись свежие цветы. Мег даже посоветовала подруге открыть цветочный бизнес, перепродавая подношения загадочного поклонника, но та и слышать об этом не желала. Зануда.

- Пойдем, Кристя, - сладко проворковала Мег, стягивая с нее колючее одеяло. - Господин назначил тебя любимой женой.
- О нет! - на всякий случай воскликнула Кристина, ибо ухмылка Мег не предвещала ничего хорошего. - Что еще стряслось?!
- Призрак потребовал, чтобы в сегодняшней опере ты играла роль Яровой, - заметив, что лицо Кристины исказила гримаса неконтролируемого ужаса, Жири поспешила добавить. - Но в пику ему директора решили дать тебе роль Петьки.
- НО Я ВООБЩЕ НЕ ДОЛЖНА БЫЛА УЧАСТВОВАТЬ В ЭТОЙ ПОСТАНОВКЕ!!!
- Не горячись так, подружка. Это же чудесная роль. Да за эту роль можно умереть!

Что верно, то верно, ведь когда Мег узнала о первоначальном кастинге, в ее голове зароились суицидальные мысли.

- К тому же, неужели ты не сможешь жестами рассказать про кражу коровы? - хрюкнув от смеха, спросила Мег.
-А что если я откажусь? - Метелкина не собиралась так быстро сдавать позиции.
- Тогда директора исключат тебя из школы, - сымпровизировала юная балерина. - И фиг кто тебя примет в другую, в середине учебного года.

Кристина схватила подушку, прижала ее к лицу, и минут пять орала про то, как несправедлив этот мир. Затем промолвила вполне миролюбиво.

- Ну ладно, хоть не Яровая. Петьку я еще потяну. Давай, показывай мне пантомиму про корову.

продолжение...

Рауль Шаньин стоял на крыльце школы-интерната им. Глюка, нерешительно трогая ручку двери, которая вибрировала словно дрель от звуков дискотеки, затеянной в вестибюле. Юноша опоздал на новогодний маскарад на пару часов, в надежде пропустить эпизод “елочка, зажгись,” но что-то подсказывало что он пришел как раз во время. Наверняка даже успеет поводить хоровод и поиграть в загадки с разухабистым Дедом Морозом. Впрочем, какая теперь разница - плюс - минус одна неприятность. Это все равно что плакать из-за прыща на носу по дороге на гильотину.

С самого момента антисанитарной помолвки на крыше за Раулем неотступно следовали неприятности, словно детсадовцы за воспитателем. Казалось, сама судьба разозлилась на юного спонсора за такой мезальянс! Взять, к примеру, приключение в ювелирном магазине с заковыристым названием “Алюминий Бериллий Силикат.” Перед походом в магазин, у Рауля уже сложился готовый сценарий - Кристина, застенчиво краснея, робко тычет пальчиком в тоненькое серебряное колечко, а он сам великодушно уговаривает ее купить другое, на 20 рублей дороже... Но все чаяния Рауля обратились в хладный прах, когда невеста, мило улыбнувшись, выбрала монументальное кольцо с огромным топазом, припорошенным россыпью бриллиантов - вроде тех, что в прежние дни короли дарили своим фаворитам. Будучи девой невинной, Метелкина не задержала взгляда на ценнике - она была выше таких мелочей - но когда Рауль посмотрел на цену, которая едва помещалась на ярлычке, то обмер. Украшение стоило как подержанный Мерседес. Если это колечко для помолвки, что же она захочет в качестве обручального кольца? Нечто выдолбленное в цельном бриллианте?

С тоской вспоминая холостые дни, Шаньин собрался с духом и заметил невзначай, что не самом деле цена на бриллианты поддерживалась на мировом рынке искусственно компанией DeBeers и скоро эти лучшие друзья одиноких девушек обесценятся. Поэтому вон то золотое колечко, хоть и стоит дешевле, было бы гораздо более солидной долгосрочной инвестицией... Но с таким же успехом он мог прочесть Кристине лекцию о нейрохирургии. Невеста посмотрела на юношу задумчиво, как водолаз на говорящего дельфина, и попросила продавца уменьшить кольцо, потому что оно налезало ей только на большой палец. Продавец, дока в своем ремесле, возился с заказом не меньше получаса, оставив покупательнице достаточно времени чтобы подобрать к колечку серьги. Рауль ахнул, а кредитная карточка в его кармане тихо зарыдала, ибо тучные дни сменялись тощими. Выяснять, какое отношение сережки имеют к помолвке, Рауль не стал, но лишь схватил растратчицу за руку и решительно вывел ее из магазина прежде чем она успела рассмотреть очаровательное колечко для пирсинга в пупке...

За первой неприятностью прошмыгнула и вторая. В отчетах о распределении спонсорской помощи экономист-третьекурсник нашел сонмище неувязок, свидетельствующих о том, что у директоров было другая программа по распределению денег, несовпадающая с видением Шаньиных. На одну только реставрацию люстры в актовом зале они запросили столько денег, что, похоже, собирались повесить по хрустальному светильнику в каждой уборной. Но особенно Рауля умилила статья расходов “На похораны завхоза Видеркина”, учрежденная, судя по количеству грамматических ошибок, им самим. Прочитав эту приписку в самом конце сметы, спонсор заливисто хохотал ровно столько времени, сколько понадобилось чтобы нашарить в аптечке упаковку Новопассита.

В связи со всей этой белибердой в отчетности, ему придется задержаться в Калиновке еще на пару ужасных недель. Что ж, может быть это и к лучшему, по крайней мере будет время заготовить речь перед родителями. Рауль не сомневался что уроки риторики, усвоенные в университете, не прошли для него зря, и по приезду в Москву собирался первым же делом собирался сообщить родителям о своей скоропостижной помолвке. Но по приезду, не раньше. Такие новости можно сообщать только лично, здесь играет роль интонация, выражение глаз и прочие невербальные факторы. А до этого момента лучше не беспокоить нежные родительские нервы такими новостями, и обрученные договорились хранить молчание о помолвке, дабы чужие языки не донесли до Шаньиных эту новость в искаженном виде. Договор существовал по крайней мере в одностороннем порядке - пока Рауль убеждал невесту в необходимости этих мер, она, сосредоточенно высунув кончик языка, полировала кольцо кусочком замши и время от времени неопределенно кивала.

Наконец, судьба подставила юноше новую, хотя менее болезненную, подножку. Для новогоднего маскарада в резиденции своей невесты, Рауль приобрел в местном магазинчике ужасов “Кошмар на ул. им. Берия” костюм Дарта Вейдера. О, что это был за костюм! Сшитый из черной блестящей кожи, в комплекте с лайт-сабером и настоящим шлемом, зловеще глядевшим пустыми глазницами. Костюм уже не первый год дразнил с витрины калиновскую молодежь, но весь городок не смог бы купить его даже в складчину. Когда Шаньин, отсчитывая хрустящие купюры, попросил продавщицу завернуть эту черную жемчужину, женщина украдкой смахнула слезу - костюм в некотором роде являлся символом их заведения, все уже успели с ним сроднится. Но рынок есть рынок, мало кто в силах устоять перед стариной Франклином, перед его чарующей улыбкой и ямочками на щеках.

Вечером Рауль привел себя в порядок, не без удовольствия удостоверился, что костюм сидел на нем как влитой, и до смерти перепугал уборщицу, которая явилась сообщить, что юношу ожидал звонок из Москвы. Чтобы получить его, пришлось спуститься в reception, на первый этаж. Поскольку разговаривать по телефону в шлеме было неудобно - родители решили бы, что у него начался гайморит - Шаньин, не долго думая, оставил шлем в номере. Это было большой ошибкой, отягченной тем еще обстоятельством, что в спешке он забыл запереть дверь. Когда после обмена новогодними поздравлениями юный спонсор вернулся в комнату, то шлема он там уже не обнаружил. Зато к великому своему негодованию увидел, что на места шлема похитители оставили ведро, наспех выкрашенное черной, еще непросохшей краской. Наверное в надежде, что Рауль не заметит разницы. Для пущей достоверности грабители даже просверлили в ведре две дырки для глаз - эта затея отняла у них столько времени, что они не успели отпилить у ведра ручку. Естественно, о том чтобы заявится в таком виде на маскарад не могло быть и речи. Дарт Вейдер, тряхнув белокурыми кудрями, простился со шлемом. По крайней мере у него оставался еще один символ аутентичности - лайт-сабер, то-есть металлический прут выкрашенный в синий цвет.

Но недолго властелин космоса сжимал в могучей длани свое грозное оружие.

Когда Рауль все же перешагнул порог школы-интерната, лайт-сабер был изъят на проходной, гидрой в пуховом платке, иными словами, вахтершей бабой Аней (“Молодооой человек, а к нам с холодным оружием нельзя!”) Препираться с ней можно было несколько сотен световых лет, поэтому Дарт Вейдер предпочел дипломатию открытому насилию и, поджав губы, оставил лайт-сабер на вахте. Так даже и лучше, к чему оружие на маскараде в школе им. Глюка? Какая опасность может ему угрожать, за исключением, разумеется, паленой водки?

Гордо прошествовав мимо мелочной старушки, Рауль свернул за угол и попал в самую гущу веселья. Зажимая уши и уворачиваясь от конфетти, он огляделся по сторонам в поисках возлюбленной.

Он искал ее недолго, а когда нашел, то в душе обругал и праздник, и вообще поездку в Калиновку и даже день своего рождения, который тоже подвернулся под горячую руку.

Найти Кристину Метелкину было несложно. Облаченная в белое платье с кринолином, она стояла в правом углу, возле украшенной серпантином лестницы, а вокруг нее столпилась стайка подружек. Девушки что-то обсуждали, причем с большим энтузиазмом.

На душе у Шаньина заворочались две толстые кошки, неспешно потянулись и, перемигиваясь, одновременно достали пилочки для когтей.

- О нет! - тихо взвыл Разум.
- О да, причем “о да!” в квадрате! - отозвалась пакостница-судьба.

На ватных ногах юноша приблизился к кристининой свите. Кошки продолжали точить когти, время от времени любуясь результатом.

-Говорю вам, это топаж! - авторитетно заявила Мег Жири, одетая в костюм Королевы Вампиров. На ней были колготки в рваную сеточку, эфемерная мини-юбка и любимая черная футболка с надписью “Ария”. Волосы девушка зачесала вверх и уложила в сложную прическу а-ля “вурдалак, проспавший в склепе 200 лет при полном отсутствии душа”. Но Мег была бы бесконечно довольно своим нарядом, если бы не одна заминка - у любого уважающего себя упыря должны быть десятисантиметровые клыки. Вампир без клыков курам на смех, поэтому Жири не преминула обзавестись вставной челюстью все в том же магазине ужасов. Поносив клыки, девушка осознала, почему жизнь вампиров полна тоски и одиночества. В первые же минуты она прокусила нижнюю губу, которая уже начала распухать и делала девушку похожей на выходца из династии Габсбургов. Из-за выпирающих зубов невозможно было ни есть, ни пить, ибо жидкость норовила пролиться за воротник. Разговаривать тоже было нелегкой задачей, особенно разговаривать на серьезные темы, потому что, по мнению многих, шепелявость и серьезная беседа не шли рука об руку. Интересно, настоящие вампиры тоже изъясняются фразами вроде “Штой, шмертный, я вышошу твою кровь и шъем твою душу”? Наверняка столетия занятий с логопедом устраняют этот дефект, так что у Мег было еще много времени для тренировки.
- Никакой ни топаз, так стекляшка какая-то! - хмыкнула зловещий мертвец Треножникова, облаченная в белый саван с надписью “Для ног” на подоле. - Дай сюда посмотреть, я это точно докажу.
- Ну нет, я тебе лучше покажу сертификат , - Кристина игриво отступила в сторону, не желая пускать по рукам свое колечко.

Которое она повесила на цепочке на шее.

Специально чтобы видела вся школа.

Обе кошки, мурлыкнув, одновременно вонзили когти в сердце Рауля, разрывая на лоскутки его душевный баланс. Ну Кристина! В ее тихом омуте водились не черти а целое лохнесское чудовище, плезиозавр размером с трехэтажный дом! Ничего не скажешь, своим эпатажем Метелкина надолго обеспечила школе тему для сплетен, которые ненароком могут долететь до Москвы, претерпев разного рода метаморфозы. О да, тогда Шаньины узнают обо всем - и о том что Кристина беременна от Рауля, причем вторым ребенком, и то том что он собирает на улицах бутылки, чтобы купить ей новую машину вместо той, которую она разбила когда возвращалась в пьяном виде с заседания антиправительственной организации, главой которой она является, и о...

Но зачем она это сделала, зачем, зачем?!

Недолго думая, Рауль вклинился в толпу и довольно изящно оттеснил Кристину в коридор, желая избежать прибауток вроде “милые бранятся.”

-Привет Рауль, с Новым Годом! - сияя улыбкой, девушка кинулась ему на шею. - Кстати, что у тебя за костюм?
- Костюм Дарта Вейдера. - Шаньин сморщился. - Вернее, Дарта-Вейдера-у-которого-слямзили-шлем. Но давай сейчас не будем об этом, ладно? Лучше скажи, зачем ты это сделала?!
- Сделала что?
-Пришла на праздник как будто ювелирный магазин заплатил тебе за рекламу! Блин, ну просил же я тебя ни показывать никому колечко пока мы не уедем в Москву! Теперь все ваше захолустье только и будет болтать...
- Это почему мне нельзя носить мое законное кольцо? - вопросила Метелкина, и “обручальные” сережки гневно задрожали у нее в ушах. - Я ведь его не украла...
-Но кто-нибудь точно его стащит, знаю я вашу публику! Это все равно что бросить его в коридоре, уйти на полдня, а потом удивляться что его нет на месте.
-Брось, Рауль, никто его не украдет, я приняла меры... Или ты просто стыдишься нашей помолвки, вроде как я тебе не пара? А ну-ка отвечай. Это помолвка, а не преступление, но если ты не доволен, мы можем… ээ… распомолвиться!
- Ты не поняла, Крис. Просто мои родители такие нервные, впечатлительные люди...

Покуда Рауль и Кристина наслаждались своей первой в семейной жизни ссорой, в вестибюле продолжалась веселая кутерьма. Из динамика, на котором прикорнул доморощенный ди-джей, надрывалась попса, в воздухе то и дело взрывались строго запрещенные на территории школы фейерверки, а пакет с огненной водой, припрятанной для соблюдения приличий, странствовал по рядам уже по третьему разу. Настроение стояло чудесное. Все ждали появления гвоздя программы - Деда Мороза. Поэтому когда музыка, оглушительно взвизгнув, вдруг смолкла, а на лестнице с правой стороны появилась фигура, закутанная в красное, в толпе воспитанников раздалось радостное улюлюканье.

И ничего что на госте была широкополая шляпа с красными перьями, а за плечами волочился длинный плащ, который, казалось, оставлял багряный след на лестнице.

И не имеет значение даже то, что лицо незнакомца скрывала бесстрастная маска в виде черепа.

А тот факт, что вместо мешка он сжимал в руках шпагу и увесистый фолиант в кожаном переплете, и вообще к делу не относился.

Сейчас воспитанники не только не могли сосчитать, сколько пальцев у них было на каждой руке, но и вспомнить, сколько их там должно быть на самом деле. Так что собравшиеся видели лишь дымчатый красный параллелепипед который медленно, деревянными шагами, спускался по лестнице.

- Здравст-вуй де-душ-ка Мо-роз, бааа-ра-да из вааа-ТЫ! - закричали они, приветливо помахивая дрожащими уже руками, и задали сакраментальный вопрос про подарки. Лже-Дед замер на лестнице, и даже его маска-череп приобрела удивленный вид. Воспитанники доброжелательно захихикали.
- Эмм... вообще-то я не Дед Мороз. Я Призрак этого Интерната.

Эта коротенькая исповедь ничуть не смутила веселящихся. Чуть пошушукавшись, воспитанники осклабились, повернулись к Призраку и выдали скорректированное приветствие.

- Здравст-вуй де-душ-ка Приз-рак, бааа-ра-да из... эмм... шля-па из... ладно, фиг с ним. Ты па-дар-ки нам при-НЁЁЁЁС?
-Нет. Хотя... - Призрак задумчиво посмотрел на альбом, переплетенный потрескавшейся кожей. - Вообще-то, да. Принес.

Свет замигал вторично. Теперь из левого угла шагнул толстяк в красной долгополой шубе, с пухлым мешком, в котором смутно угадывались очертания конфет, и с бородой, заплетенной в косички. То и дело останавливаясь чтобы удостовериться, какая именно из двух плывущих перед глазами ступенек была настоящей, Дед Мороз спустился по лестнице к остолбеневшей аудитории.

- Здравствуйте детишки, девчонки и мальчишки! - протрубил дедуля голосом артиста Убальдишвили. Молчание сковало ряды молодежи. Наконец кто-то восхищенно воскликнул.
- Вот это да! Так их двое! Ничего себе дирекция в этом году расщедрилась!

Артист Убальдишвили разобрался в ситуации на удивление проворно, шагнул к самозванцу и, грозно замахнувшись мешком, сообщил.

- Послушай, приятель, это моя территория, ты понял? Я здесь работаю сегодня. Так что топай давай подобру-поздорову. Иначе...

Дед Мороз ойкнул, потому что почувствовал, как острие шпаги уперлось ему в живот, наверняка на месте какого-нибудь жизненно важного органа, который тут же воззвал к мозгу Убальдишвили с просьбой принять меры. Артист поднял глаза и протрезвел. В лицо ему смотрела Смерть. Смотрела и усмехалась.

- Я все понял, о господин Рождественский Дед, и внимаю вашим предупреждениям. Перспектива остаться на Новый год без леденцов заставляет мою душу трепетать от ужаса! При мысли о том, что в своем башмачке я найду кусок угля вместо золотой монетки, меня бросает в холодный пот! Я прошу прощения. Вы можете вернуться к своим обязанностям, правда, после того, как я закончу со своими делами. Итак, посмотрим...

Отставив шпагу от Деда Мороза, прытко отскочившего в сторону, Призрак обозрел толпу в поисках жертвы. В этот самый момент она и шагнула из коридора, в сопровождении вспотевшего Рауля.

-... и если ты еще хоть раз заикнешься о прописке или о страховом полисе, Рауль... ой.

Обрученные застыли у лестницы, почти синхронно приоткрыв рты, когда, перегнувшись через перила, над ними нависла фигура в красном. Перья на шляпе всколыхнулись как пламя, в глазницах черепа засияло торжество.

Надо заметить что Рауль за весь вечер не брал в рот и капли спиртного, ибо с предубеждением относился к жидкости с поэтическим именем”косорыловка”, но это не помешало ему принять одно из самых необдуманных решений за всю свою недолгую жизнь. Шаньин понял, что перед был сам Призрак Оперы, отличавшийся буйной любовью к плащам. А значит неплохо бы его скрутить. Возможно, за поимку этого вымогателя полагается какая-нибудь премия. Стоимость кольца она, конечно, не покроет, но зато у Рауля снова появятся карманные деньги. И хотя спонсор знал другой, более эффективный способ расправы с бандитами, он решил впечатлить охочую до романтики невесту. Юноша захотел атаковать злодея лайт-сабером. Правда, оружие в данный момент находилось у вахтерши на столе. Добыть его было так же сложно как украсть у хомяка зерно из защечной сумки, но Рауль решил попробовать.

Много лет спустя Шаньин вспоминал этот поступок и только руками разводил, полагая, что в воздухе в тот день скопилось столько алкогольных паров, что они замутили его рассудок. Но сейчас наш герой ободряюще подмигнул Кристине и вприпрыжку понесся на вахту. Девушка попятилась и готова была уже припустить вслед за женихом, но ее остановил грозный голос. И хотя от звука призрачного голоса у нее по спине пробежали мурашки, словно она ступила босыми ногами на лед, девушка не могла не отметить, что даже в ярости он звучал божественно.

- Кристина Метелкина, стой где стоишь. Неужели ты решила, что есть на этой земле такое место, где я бы не нашел тебя? Мы еще побеседуем, дитя мое, а сейчас, - он отыскал глазами ее верную подругу, спрятавшуюся за динамиком, - Мег Жири, подойди ко мне.

- А можно еще раж? На биш? - с надеждой спросила маленькая вампирша. Толпа за ее спиной, не исключая и Деда Мороза, шумно зааплодировала.
- Ну нет, двух раз вполне достаточно. Надеюсь, ты все запомнила?
- Вроде бы.
- Вот и славно. Если хочешь, можешь еще добавить “Прими собранье пестрых глав”. Хотя по-моему текст и так безупречен.
- Да, но они меня точно убьют!
- Не испытывай мое терпение, младшая Жири, - Призрак постарался придать голосу угрожающий тон, но на его губах все еще играла полуулыбка. Сцена передачи его творения директорам обещала быть забавной. Жаль что он ее не увидит.

В принципе, можно было наведаться к ним самому, спеть на пороге колядку и потребовать жалование, ведь согласно Диккенсу, праздники преображают даже самые коммерчески настроенные сердца. Тем более что деньги у них были. Согласно документам из бухгалтерии, на счет школы на днях была переведена крупная сумма от Калиновского Монархического Клуба им. Ивана Калиты. Сторонники самодержавия были бесконечно довольны тем что “в одноактной опере “Невспаханная Борозда” коллектив школы-интерната разоблачил звериную сущность большевизма. Посредством символического удушения и сбрасывания на мешок с зерном простого трудяги, интернатовцы показали, как коммунизм расправляется с индивидуальностью”. Что ж, каждый волен находить свои символы, но на этот конкретный символ Призрак имел полное право поставить копирайт. Поэтому с директоров причиталось.

Но заявиться к директорам - значит столкнуться с Карлыгаш Гуидичелевной, которая задушит его елочной гирляндой прежде чем он успеет сказать “пенджабский шнурок.” Так что лучше переждать. Тем более что есть дела поважнее.

-А можно мне одолжить вашу шпагу? На вшякий шлучай, - робко спросила Королева Проклятых и завизжала от удовольствия, когда властитель подземелий, чуть помедлив, все же протянул ей отточенный клинок.
- Потом оставь ее в ложе номер пять, Мег. И даже не думай то, о чем ты сейчас думаешь. Я не позволю тебе прикарманить мою шпагу... Что ж, формальности улажены, теперь можно не торопясь побеседовать с мадемуазель Метелкиной, - промурлыкал Эрик словно лев, разглядывающий живую еще газель, и не спеша направился к окаменевшей Кристине, которая во время “стажировки” Мег ни разу не подняла глаза. Воспитанники испуганно умолкли. Зам Призрака Интерната перестала щекотать Катю Треножникову шпагой, и опустила оружие, и тоже притихла.

Тишина медленно приползла в зал, словно грозовая туча с парочкой молний в кармане.

(Только из коридора доносились приглушенные звуки возни Рауля и вахтерши.)

Похоже, готовилось что-то ужасное.

Призрак обошел вокруг Кристины, которая сосредоточенно изучала подол платья, словно йог - собственный пупок, и замер перед ней, возвышаясь над ее хрупкой фигуркой. Девушка чуть вздрогнула.

- Кристина...

Эрик оглянулся на Мег - та по-прежнему держала его шпагу. Это был редкий случай, упустить который мог только законченный олух. Шпаги у него не было, шпор тоже, и ничего не мешает ему просто взять Кристину за руки и... Но вдруг она отшатнется?.. Глупости, один танец ни к чему ее не обяжет, дамы ведь танцуют даже с теми кто им неприятен, а он ведь столько тренировался, ей понравится... Но если его прикосновение будет отвратительно до содроганий? Пустяки, она сильная девушка, справится с собой! В подземельях она прикасалась к его ладони и сумела же скрыть чувство отвращения, которое такая близость, безусловно, вызывала. Кристина ведь догадывается какое он чудовище, для этого даже маску снимать не нужно. Иначе почему она так скоро...

Кусая губы, Эрик смотрел на свою ученицу, чувствуя что его лицо сейчас разве что на несколько оттенков бледнее его одеяния.

- Кристина, - сказал он наконец, чуть отвернувшись. - Скажи, этим вечером у тебя остались незанятые танцы?

Девушка резко вздернула голову. Покуда Эрик решал извечный вопрос - как убедительно пригласить девушку на танец, - она обдумывала, каким именно способом он перережет нить ее непутевой жизни. Повесит на люстре вниз ногами или а-ля Ведеркин? Разрежет на кусочки и нанижет на свою шпагу? Или же как-то иначе, но не менее увлекательно? Кристина надеялась, что это будет оригинальный способ, такой чтобы газеты по всей стране упомянули о ее кончине в криминальной сводке. По крайней мере, будет что почитать в загробном мире.

От Рауля помощи ждать не приходилось. Судя по звукам из коридора, вахтерша вцепилась в лайт-сабер как бульдог в мозговую кость.

Но Призрак, похоже, не желал ей зла. Или же его любезность была частью грандиозного плана - сначала усыпить бдительность жертвы, а потом тюк ее по темечку...

- Д-да, Эрик. У меня следующий как раз не занят, - пискнула она. - Мег, поставь нам какой-нибудь вальс.

Какой-нибудь вальс оказался Вальсом Цветов. Эрик шагнул ей на встречу и склонил голову, удостоившись легкого реверанса. Видя, что он все еще колеблется, Кристина прикоснулась ладонями к его рукам, затянутым в перчатки, и пара закружилась по залу. Вернее, по вестибюлю, но достоверность здесь не так уж важна, верно? Воображение поможет нам дорисовать и зеркальный паркет, и экзотические деревья в кадках, и высокие окна, через которые в бальный зал завистливо глядит ночь. Музыка в тот вечер играла только для них двоих. Более того, казалось, она была и написана только для них, казалось, что вот-вот потолок разверзнется и на эту пару, что порхала почти невесомо, посыпятся розы. Тогда Эрик со своей ученицей будут ступать по лепесткам, ступать над лепестками...

Долгое время они просто молчали, наслаждаясь музыкой и полетом. Наконец, Кристина заметила, что его глаза блестели чуть ярче обычного, словно скованные тонким живым льдом.

-Вы плачете?
-Нет!.. Просто твое кольцо блестит так ярко, что у меня слезятся глаза. Мне больно смотреть на твое кольцо, Кристина.

Ее кольцо. Метелкина криво усмехнулась. А ведь сначала это казалось такой хорошей стратегией - повесить кольцо на цепочке, чтобы все видели и завидовали ей ну просто до колик желчного пузыря.

В конце концов, ей нечего стыдиться! Она сделала выбор и этот выбор правильный. Она обеспечила свое будущее, ведь ее жених не ассенизатор Вася Пупкин из четвертого подъезда. Рауль любит ее. Рауль купит ей все, о чем она попросит, со скрипом но купит. И наступит у Кристины Метелкиной безбедная жизнь. Так что пусть колечко, подмигивая бриллиантами, болтается на шее. Пусть все его видят! О да, Призрак пусть тоже видит, обязательно.

И пусть он наконец поймет, какая же она гадкая!..

Этот план, поначалу безупречный, теперь начал разваливаться прямо таки на субатомном уровне. Довести до слез человека, который заботился о ней столько лет - не много чести!

Кроме того, было еще одно пренеприятное осложнение. Сделав свой выбор, Кристина почувствовала, что в душе у нее как будто открылась пропасть, которую девушка, впрочем, надеялась доверху закидать дорогими покупками. Но чем дольше она об этом думала, тем больше видела себя в роли царя Сизифа, толкающего ну очень симпатичный и недешевый камень. Такая пропасть есть у многих - ее заливают алкоголем, в нее швыряют авиабилеты и открытки с дорогущих курортов, сыпят кокаин, но она не уменьшается. У нее нет дна. До Метелкиной начало медленно доходить, что походы по магазинам будут скорее аспирином для душевной боли. От них душа не исцелится. Просто онемеет.

Но теперь, наверное, поздно отступать? Ведь она, распевая песенку про костер, пальнула из огнемета по своему мосту! Даже если Призрак примет ее обратно, между ними все равно останутся недомолвки. Ее кольцо. Его маска.

Ну почему Эрик не научит ее доверять ему, не бояться его? Уж не потому ли, что сам себя боится?

- Оставьте меня, Эрик, - тихо сказала Кристина Метелкина. - Вы же видите... какая я.
- О нет, Кристина, ты ошибаешься! - его глаза вдруг нехорошо блеснули из глубоких глазниц черепа. - Я тебя никогда не оставлю!

Он остановился, схватил ее руку чуть выше запястья, и рывком дернул к себе. На губах его блуждала едкая ухмылка. Кристина взвизгнула и попыталась дотянуться по него ногтями, но все попытки закончились лишь тем, что обе руки оказались надежно зажаты в тисках.

Мег поспешно выключила магнитофон, потому что для данной сцены вальс в качестве звукового сопровождения не подходил. Интересно, где завалялся диск с металлом?

- Ты принадлежишь мне! - крикнул Эрик, ловко уклоняясь от девичьего колена, которое норовило провести на нем болезненную операцию.
-Я принадлежу себе самой!
-Это мы еще посмотрим, сударыня. - ухмыляясь, Призрак отпустил ее руки, чтобы схватить кольцо и как следует дернуть...

Он не учел только одного - Кристина предвидела такой поворот событий, правда, со стороны кого-нибудь из одноклассников, поэтому заблаговременно запаслась прочной цепочкой. Очень прочной цепочкой. На ней можно было без страха подвесить тонну кирпичей над колыбелью младенца - цепочка не потревожила бы детский сон единым скрипом.

Поэтому когда Эрик рванул цепь на себя, она разумеется, не порвалась. Зато Кристина подалась вперед, вскрикнула от боли - металл обжег ей шею - и посмотрела на Эрика так, что тот даже отпрянул.

- О Ангел Смерти, спасибо что хоть не убили! А то ведь без проблем могли все позвонки пересчитать! Давайте, подергайте еще пару раз, у меня шея пока что не сломалась - так, искривилась слегка. Ну и манеры же у вас, прямо как у сороки - хватать что блестит поярче и драпать!!!
- Тебе очень больно? - он осторожно приподнял густые волосы цвета кофе с корицей, увидев на ее шее тонкую алую полоску, словно Кристину огрела хлыстом мышь.
- Я не хотел причинить тебе боль, Кристина, прости, ну пожалуйста. Я буду осторожен впредь, я никогда больше не поступлю так, обещаю... Но кольцо тебе все равно придется отдать.
- Вот с этого и надо было начинать разговор, - ответила девушка, все еще дуясь. - Если бы вы попросили по-человечески, я б не отказала... Ну ладно, уговорили.

Великодушно улыбнувшись, девушка расстегнула цепочку с кольцом и, с трудом сдерживая вздох облегчения, положила ее в вытянутую руку Призрака. Потом выжидательно вздернула бровь.

- Спасибо, Кристина, - скороговоркой пробормотал он и вдруг потряс цепочкой над головой. - Ага! Вот теперь твои цепи мои, теперь-то ты принадлежишь мне!!
- Опять двадцать пять.

... Взъерошенный Рауль вылетел из коридора подобно метеориту, неистово размахивая новообретенным оружием. На спине его черного костюма четко отпечатался след сапога бабы Ани.

Вахтерша умела проигрывать красиво.

Юноша сразу же заметил Кристину и Призрака, ибо вокруг них образовалась полоса отчуждения в 10 метров. Воспитанники жались по стенкам, решив что изъятие кольца у Метелкиной было лишь первым шагом. Похоже, Призрак разочаровался в идее шантажа директоров и переключил внимание на тех, кто помладше. Сейчас он заставит всех вывернуть карманы, чтобы посмотреть, не найдется ли там что-нибудь, что в общей сумме составит 20 тысяч рублей. Кое-кто начал тихо всхлипывать, заранее оплакивая новые часы, или кулончик сердечком, или непочатую шоколадку.

Шаньин замер как вкопанный, потому что наконец осознал не только сам факт присутствия Призрака, но и детали. Знакомец Кристины сжимал в руках ее цепочку.

Хуже этого ничего не могло быть.

Нет могло.

На цепочке висело злополучное кольцо, то самое, что вывернуло наизнанку кредитку Рауля. Прежде чем юноша пришел в себя от шока, Призрак, нагло поклонившись воспитанникам, провозгласил.

- Дамы и господа, я спешу удалиться, прежде чем юный Шаньин атакует меня своим дивным мечом. А потом выяснится что он мой отец, и этого удара я точно не переживу. Всех с Новым Годом и новым счастьем! Мег, надеюсь, ты исполнишь все в точности! Кристина... подумай над своим поведением. До встречи!

Он взмахнул плащом и исчез. Вернее, провалился в открывшийся под полом люк, в тот самый момент, когда Рауль, опомнившись, кинулся его убивать.

- Крис? Что на тебя нашло? Глазам не верю, ты просто так позволила ему забрать твое кольцо? НАШЕ кольцо?! Ладно, ты только не волнуйся, я его верну! - отвернувшись от невесты, Рауль нагнулся над люком и сообщил.- Ну гад, сейчас ты у меня огребёшь!!
- Огребу, сударь, непременно огребу! - поддакнул Призрак, по-видимому, еще не успевший сбежать с места преступления. - Вот как спуститесь сюда, так сразу и огребу...эмм..по полной программе.

Дерзость этого господина выходила за человеческие рамки, для измерения его нахальства следовало изобрести особую шкалу. Эх, сейчас очень кстати пришлась бы дымовая шашка - бросить ее люк и подождать пару минут, пока калиновский полтергейст не выберется оттуда сам. Причем со слезами раскаяния на глазах. Но шашки у Рауля не было, коктейля Молотова тоже, зато был лайт-сабер, не пропадать же ему. Взревев, Рауль прыгнул в люк.

И моментально пожалел об этом решении. То, что он там увидел, его совсем не обрадовало. А если точнее - то, чего он там НЕ увидел.

В учительской мягко мерцала лампа под абажуром, заливая комнату теплым и густым - словно абрикосовое варенье - светом. Коллектив накрывал на стол, терпеливо дожидаясь пока Карлыгаш Гуидичелевна дорисует свой тост. Голос к ней еще не вернулся, зато у завуча открылся почти равноценный дар к рисованию, так что теперь она изъяснялась преимущественно ребусами и пиктограммами, не доверяя словам передать все оттенки чувства. Или же приличные слова, которые можно было написать на бумаге не скопроментировав себя, просто не шли ей на ум.

Антонина Васильевна Жири, в черном бархатном платье, делавшим ее неуловимо похожей на викторианскую гувернантку, поставила на стол банку с огурчиками собственного соления, вызвав у присутствующих всплеск вялого ликования. Судя по запаху, исходившему от закуски, Жири считала слова “рассол” и “солярка” однокоренными. Преподавательница балета свято блюла принципы многоцелевой кулинарии, гласившие, что по-настоящему хорошее блюдо можно не просто употребить в пищу - каждая заурядность приготовит такое! - но применить на благо человечества каким-либо иным способом. Поэтому ее пирожки с капустой можно было использовать для колки орехов, тефтели по фамильному рецепту превосходно заменяли наждак, а яблочный компот неплохо отчищал накипь с чайника, правда, разъедая при этом сам металл.

Но даже перспектива полакомится фиолетовыми с розовыми пупырышками огурчиками не нарушала общего буколического настроения.

- Благодать сплошная! - просиял директор Андреев, подмигивая запотевшему графинчику с водкой, который возвышался на столе словно ясень Игдрассиль в центре скандинавского мирозданья.
- Хорошо так сидим, - вторил его коллега. - Главное о Призраке ни слуху ни духу уже целую неделю! Что не может не радовать, товарищи. Как говорится, с кем Новый Год не встретишь, с тем его и не проведешь.

И он довольно улыбнулся, словно древний астролог, провозгласивший что земля плоская, а звезды держаться на небосводе при помощи клея “Момент”.

Наконец завуч отложила карандаш и оглядела свое творенье - за возможность выставить его Уффицци и Эрмитаж перегрызут друг другу глотку и подожгут друг другу запасники. Еще раз убедившись в собственной гениальности, Карлыгаш снисходительно кивнула, тем самым положив начало пиру. Прозрачная влага зажурчала по рюмкам, зазвенел хрусталь, и раздались тосты, без которых новогодние посиделки теряют все свое очарование, словно Средневековье без чумы.

- Ну, за Новый год!
- За милых дам и очаровательных кавалеров!
- За друзей которых с нами нет... и слава Богу!
- За что, чтобы Новый год принес нам только радость!
- За то, чтобы пришельцы, эти подонки...
-Товарищ Ведеркин! За творческие успехи коллектива!
- За...

С улыбкой Микеланджело, представляющего Папе роспись Сикстинской капеллы, завуч явила коллегам свой пиктографический тост. Он был похож на те скетчи, которые дети рисуют специально чтобы довести школьного психолога до заикания. Этюд Карлыгаш изображал торжество Добродетели над Пороком - Порок распластался внизу листка, сосредоточенно разглядывая свой высунутый в агонии язык, в то время как Добродетель в юбке-треугольнике наступала схематическими ножками ему на горло. Лицо Порока было скрыто полумаской, а волосы Добродетели собраны в пучок. Прототипы обоих персонажей были очевидны.

-Д-да, - сглотнул Фирмович, - и-и за это тоже.
- За новые свершение и укрепление преемственности!
-За ремонт!
-За милую душу...
-Что?!
- Водка, грю, вкусная какая. Я ее пью за милую душу.
- ТОВАРИЩ ВЕДЕРКИН! За.. за новый бюджет!
-За...

Коллектив сгрудился у стола с закусками, вознес рюмки и готовился было насладиться каждой каплей этого перебродившего нектара, как вдруг дверь распахнулась. Распахнулась громко, чуть не слетев с петель. В учительской до сих пор осталась вмятина на стене в том месте, где ее коснулась ручка, двигавшаяся тогда со скоростью артиллерийского снаряда. В комнату медленно ступила Королева Проклятых. В одной руке она сжимала шпагу, которой игриво рисовала в воздухе знак бесконечности, в другой - потертый фолиант. Впрочем, последним сокровищем она, судя по всему, не особенно дорожила, потому как тут же швырнула им в директора Андреева, больно ударив несчастного по животу где-то в районе почек.

- Что притихли, гошпода? - нараспев произнесла Мег, сверкая клыками. - Вы решили, что я шкрылшя навшегда?

Тишина была абсолютной, как в открытом космосе. Даже побитый Андреев боялся стоном выдать свое присутствие. Учителя и директора не двигались с места, по прежнему сжимая в руках рюмки и термоядерные огурцы, и эта пантомима очень походила на иллюстрации к статье какого-нибудь американского социолога о проблемах алкоголизма в пост-советском пространстве. Присутствующие пытались сообразить, успеют ли они совершить марш-бросок к телефону и вызвать бригаду медиков прежде чем Мег, которая допилась до пограничного состояния, насадит на свой клинок чье-нибудь глазное яблоко.

- Вы шкучали гошпода? (на этих словах многие рефлекторно замотали головой) Я принеш вам оперу!

По своему обыкновению, завуч потерял терпение первой.

- Мег Жири! Да как ты смеешь так разговаривать со взрослыми?!! - раздался ее шепот в несколько сотен децибел.
- Карлыгаш Гуидичелевна, не кричите на моего ребенка! - огрызнулась Антонина Васильевна и, развернувшись, воззвала к дочери. - Ты что это выдумала, Мег? Ты как себя ведешь?
- Ижвини, мама, Прижрак жаштавил меня, шкажал, что ешли я не передам его оперу, он...
- Ни шлова... то-есть, ни слова не разберу. Вынь клыки и расскажи все по-порядку, да помедленней. И шпагу, шпагу-то мне отдай, горе в пачке!

Мег нехотя протянула матери оружие, словно ключи от города, и только после этого символического акта коллектив осмелился вздохнуть, опрокинуть рюмки, прорыдать реквием по почкам...

- Мама! Сегодня вечером к нам заявился сам Призрак, - Мег старалась говорить медленно и четко, как профессор объясняющий основы дзэн-буддизма бригаде грузчиков. - Он был одет в костюм Красной Чумы, поэтому мы, естественно, приняли его за Деда Мороза...
- Да вы что там пили? - взвизгнула Карлыгаш. - Еще бы за Снегурочку его приняли, балбесы!
- А что, из него получился бы хороший Дед Мороз, - мечтательно сказала Мег. - На нем по крайней мере были штаны, в отличии от прошлогоднего дедули, который, кстати, на словах “елочка, зажгись” действительно зажег елку! Облил бензином из канистры и зажег!
- Мег, давай без экскурсов в прошлое, хорошо?
- Как скажешь, мама. Ну так вот, Призрак выбрал меня в качестве доверенного лица - меня одну, из всего интерната...
-Это у вас семейное, - ввернула завуч.
- ... и велел передать его оперу. Она называется “Торжествующий Дон... эм... Дон...
- Кихот?
- Нет, Дон...
- По Шолохову, что ли, опера?
- Нет! Она глубоко автобиографична. Дон... А, Жуан! “Торжествующий Дон Жуан”. Призрак сказал, что это подарок директорам к Новому Году. Он даже автограф вам оставил на первой странице. Вот, видите, здесь написано “В качестве гонорара я прошу 20 тысяч рублей”.
- Ничего себе подарочек, - скривился Андреев, потирая бок.
- Нормальный подарок, - обиделась девушка, ибо все упреки в адрес Призрака она, его и.о., теперь воспринимала как персональное оскорбление. - Уж получше чем три года назад, когда Дед Мороз приволок нам мужские журналы. А поскольку мама сказала, что мы еще дети, то в другой раз он принес молочную смесь...
- Мег, я вот смотрю на тебя и думаю, а кто будет дежурить в классной комнате следующие полгода? Ну там полы мыть, зеркала протирать...
- Извини, мама! Вобщем, он вручил мне тетрадь и эту шпагу, а сам пошел танцевать с Кристиной Метелкиной. Потом он забрал то кольцо, которое Рауль подарил ей к помолвке...
- Ага, я так и знал что этим все кончится! - Фирмович важно поднял указательный палец. - Теперь он начал воспитанников на счетчик ставить.
- Он сказал что цепочка теперь принадлежит ему, кольцо тоже, а сертификат на кольцо Кристина может оставить себе, потому что нужно быть полным идиотом - вроде Катюхи - чтобы не разглядеть настоящий топаз. Ну а потом прибежал Рауль, Призрак скок в подземных ход, Рауль - за ним. Теперь он сидит под полом и просит, чтобы его достали, потому что там темно и холодно. Так что, мама, иди его извлекай.
- И не подумаю. У меня разве нет других занятий, кроме как ползать под полом в новогоднюю ночь? Разве я не имею право на простое, -она украдкой взглянула на постанывающего Андреева, - так сказать, женское счастье? Ничего, может теперь наш возлюбленный спонсор поймет, что пол в вестибюле давно прогнил, и даст денег на новый.
- Он говорит, что у него клаустрофобия. - Мег уточнила сочувственно.
- Что ж... я полагаю это меняет дело, да? Пойдем, Мег, освободим мятущуюся душу из подземной юдоли. А вы, господа, веселитесь без меня. Чувствую, что вернусь не скоро.

“... Невероятно зеленые - словно в них утопили миллион долларов - волны мягко качают яхту. Соленый бриз, в который вплелись ароматы магнолии и апельсинов, наполняет белоснежные паруса. В небе периодически возникают закорючки чаек, похожие издалека на перевернутый знак Евро. Птицы кричат что-то гортанными голосами и кружатся над яхтой...а зачем?.. надеются полакомиться чьими-нибудь глазами?... так, вычеркиваем чаек, хотя чайки все же лучше чем крысы, которых здесь наверняка целая уйма...”

Медитируя над приятными мыслеобразами, Рауль Шаньин стоял в чуланчике под полом и пытался расслабится. Чуланчик был темным и тесным, ну прямо как... прямо как темный и тесный чуланчик под полом в вестибюле калиновской школы им. Глюка. Безусловно, Призрак Интерната знал какой-то потайной лаз и уже успел им воспользоваться, оставив юного спонсора бороться с клаустрофобией в одиночестве. А этой распроклятой фобией Рауль страдал с самого детства, с тех пор как полез за тапочками под родительскую кровать, обширную как автодром, и проблуждал там пару часов.

“Рядом с выбеленными солнцем бортами проплывают косяки рыб - не суть важно каких - задевая плавниками густые заросли водорослей. Хмм... морской капусты, например. Ладно, это не доклад по биологии, а расслабляющее упражнение. Что там дальше? А ну да, горизонт утопает в дымке, его почти не видно, вокруг меня лишь открытое пространство, открытое пространство, открытое пространство. Я совершенно спокоен и расслаблен... омммм...АААААА!!!”

Чья-то рука схватила его за плечо. Юноша напрягся, ожидая услышать возглас “Сюрприз!” произнесенный мерзким баритоном, подходящим разве что для поздравлений с наступающим 37 годом. И вряд ли Призрак вернулся чтобы пригласить его на тазик оливье. А лайт-сабер затерялся где-то в темноте...

К счастью, все обошлось. Рауль медленно повернул голову и увидел старшую Жири, с электрическим фонариком в руках, который освещал ее черное платье, украшенное истлевшим кружевом паутины. Выглядела балетмейстерша так, словно только что выполнила годовой план по расхищению гробниц или же подрядилась домработницей в трансильванский замок.

- Антонина Васильевна, как же вы
меня напугали! - выдохнул Шаньин, силясь сдержать нервную дрожь. Но его ноги все еще подрагивали, словно невидимый хирург стучал ему по коленям невидимым молоточком.
-Всегда к вашим услугам,- двусмысленно отозвалась преподавательница. - Пойдемте со мной, Рауль.

Кивком она указала на неприметную дверь в стене, через которую и проникла в подземное узилище. Рауль, разумеется, эту дверь не увидел - еще бы, станешь разглядывать стены, которые, кажется, так и движутся прямо на тебя. Чуть приободрившись, юноша последовал за своей спасительницей. Проплутав по темным коридорам, они вышли на лестницу, теперь уже опустевшую, ибо воспитанники в данный момент прятали свои сокровища, на случай если ревизия Призрака повторится. Кристины тоже нигде не было видно. Наверное, она оплакивала утраченное кольцо или - ужасная мысль! - придумывала чем бы его заменить.

Наконец Антонина Васильевна остановилась у двери своей спальни, повозилась с ключом, и пригласила Рауля войти. Ее спальня оказалась чистой и уютной, с аскетическим набором мебели - стол со свитой табуреток, пара шкафов и койка, застеленная безупречно горизонтальным, без единого бугра одеялом. На стенах висели картины Мег - бытовые зарисовки из жизни балетного класса, отличавшиеся интересной техникой и не менее интересным выбором сюжетов, как если бы Дега решил проиллюстрировать “Ад” Данте. Особенно умилял “Умирающий от кровопотери Лебедь.”

Покуда спонсор разглядывал этюды, Антонина Васильевна ловко накапала в ложку валерьянки и протянула лекарство Раулю, вместе с печеньем, которое явно пережило какой-то природный катаклизм. Например, извержение овсяного вулкана.

- Угощайтесь, Рауль. Я сама пекла, - с мрачной гордостью добавила преподавательница балета. Будь на месте Шаньина любой воспитанник школы-интерната, он бы в ужасе отшатнулся от угощения, ведь именно выпечка мадам Жири служила эталоном многоцелевой кулинарии. Вкусить ее выпечку было все равно что принять приглашение странного человека с бородой синеватого оттенка, который во время экскурсии по старинному замку вдруг подошел к вам и, потирая руки, позвал вас осмотреть спальню его покойной жены. Но Рауль ничего не знал от талантах Антонины Васильевны, поэтому с благодарностью взял печенье и некоторое время даже пытался его есть.
- Что это у вас на спине?- внезапно спросила мадам Жири, заметив на лоснящейся гладкой поверхности его костюма отпечаток ноги.
-Это? - Рауль чуть покраснел. - Я к стене прислонился...
-... Из которой рос сапог? Тогда все ясно.

Рауль стушевался и поспешил сменить тему разговора, тем более что он давно искал предлога остаться с преподавательницей балета тет-а-тет и хорошенько ее расспросить об их “общем друге.” И сегодня, в новогоднюю ночь, небеса излили на него такую благодать.

- Антонина Васильевна, мне нужна ваша помощь. - начал Рауль, пододвигая свой стул к ней поближе.- Что вы знаете про Призрака Интерната?
- А с чего вы взяли, что я про него что-то знаю?- ответила мадам Жири в лучших традициях Ордена Иезуитов.
- Что ж, не хотите сотрудничать - не надо. Но я все равно до него доберусь! И тогда мы поиграем в охотников за привидениями! О да, я ему устрою такой сеанс экзорцизма...
- Да оставьте его в покое, - мадам Жири поджала губы.
- Ну нет! Пока Призрак сочинял роман в письмах, это еще было терпимо. Я не против его шуточек в стиле “Я к вам пишу - чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле, Мне денег дать или не дать!” - он пафосно продекламировал случайно зацепившийся в памяти отрывок из неизвестно чего. - Его выходка во время оперы тоже была довольно забавной, ему в пору диссертацию об амфибиях писать. Но теперь, когда он отнял кольцо у Кристины...
-Кстати, поздравляю с помолвкой.
- Спасибо, только никому не говорите об этом, ладно? - попросил Рауль, все еще желавший порадовать родителей матримониальным сюрпризом. - Так вот, теперь когда он оскорбил мою невесту, это уже последняя грань. Здесь он перешел Гордиев узел и разрубил Рубикон! Страшно подумать, что еще он мог сделать с Крис!
- Нет! Призрак никогда не причинит ей вреда, - оборвала его Антонина Васильевна.
-Ага! Так вы его знаете!
-Кто ж его не знает...
-Но вы, похоже, знаете его лучше остальных.
-Я не претендую на подобную фамильярность.

Осознав, что уклонится от этого разговора будет сложнее, чем отцепить теплую жевательную резинку от волос, мадам Жири вздохнула.

- Ну хорошо. Я расскажу вам, но пообещайте что это останется между нами. Итак, много лет назад в этой школе работал молодой учитель музыки. Назовем его Эрик, раз он сам предпочитает это имя. Ах, что это был за мужчина - высок, статен и дивно хорош собой! К сожалению, он витал не просто в облачках, а прямо таки в мезосфере - вся эта романтика, Франция 19го века, дуэли, серенады под балконом и разные другие приключения. Он даже организовал в школе кружок по фехтованию, а с его музыкальных занятий детей нужно было гнать метлой... В то время в школе проходили практику студентки. Конечно же девушки висли на Эрике как бананы на пальме в урожайный год, но сам он положил глаз... нет, не так... его сердце было отдано лишь одной прекрасной даме.
- Как ее звали?
- Я не помню, - пожала плечами Жири. - Тоже практикантка какая-то. Эрик писал ей сонеты и приносил лилии в середине зимы, хотя она, честно говоря, не отказалась бы от мешка картошки - в те годы с продуктами была напряженка. А потом в школу поступил новый учитель химии - тоже мужчина хоть куда, только с более призем... более практичным складом ума. Зато он всегда знал в каком магазине дают стиральный порошок и где можно достать джинсы с настоящим лейблом, а в школьной лаборатории готовил “Привет Горбачеву,” за который в годы сухого закона калиновцы платили неплохие деньги. Представьте себе, учитель химии тоже влюбился в ту девушку... и в этом случае чувство было взаимным. Они стали встречаться. - Антонина Васильевна задумчиво накручивала на палец паутину с платья. - Нельзя сказать, что химик был “бездушный интеграл,” он даже сочинил ей премилое стихотворение под названием “Твои глаза как медный купорос.” Там еще слово “кровь” рифмовалось со “свекровь”...
-А что же учитель музыки? Он ужасно ревновал?
-О да. Даже хотел вызвать химика на дуэль. Но увы, в наше время если бросишь перчатку, вызывая недруга на поединок, то он скорее всего просто подберет ее - не пропадать же добру - и попросит вторую... Однажды во время линейки Эрик на глазах у всей школы помахал шпагой у носа химика и наговорил ему колкостей. Тот покраснел, но на дуэль, разумеется, не согласился. Тем не менее, публичного оскорбления тоже снести не мог. Видите ли, химик был из тех людей, что живут по принципу “Если тебя ударили по правой щеке, сломай обидчику левую руку.” Прямо с линейки он ушел в лабораторию и просидел там несколько часов. А потом направился прямиком в класс, где Эрик вел урок пения. В руках у химика была колба. С серной кислотой... А в школе в тот день отключили воду. - мадам Жири выглядела настолько равнодушной, что Рауля даже показалось, будто она сейчас заплачет. Этого, разумеется, не произошло.
- Химику дали три года - за хулиганство и халатное обращение со школьным имуществом, а пока он сидел, та практикантка носила ему передачи.
-А что случилось с ним потом?
-Потом? Они поженились, и он, конечно же, бросил ее, уехал на ПМЖ заграницу...
- Да нет, дался вам этот неадекватный химик! Что случилось с учителем музыки, с Эриком?
-На сей счет существуют разные мнения. - Антонина Васильевна развела руками. - Одни говорят, что он уехал во Калининград, сделал пластическую операцию, открыл студию аудиозаписи и женился на собственной секретарше. Но вот другие...
- Что другие?
-Другие с этим не соглашаются.
- Значит он вернулся сюда! - Рауль вскочил и зашагал по комнате, -Вот же черт, не сиделось ему в Калининграде! Сколько бы мы нервов сэкономили!
- Я не говорила, что это именно он. Я могу ошибаться.
- Да ну вас, Антонина Васильевна! По-моему, все сходится один к одному. Кроме того, вы ведь наверняка его видели. Разве вы его не узнали?

Преподавательница балета наконец собрала всю паутину с платья и теперь рассеяно крутила в руках клубок, которого хватило бы на пару добротных носков. Ее осанка оставалась такой же прямой, лицо - спокойным.

- Рауль, я действительно несколько раз передавала письма с требованиями, которые он оставлял в ложе номер пять. И относила туда конверты с деньгами... Но неужели вы подумали, что я когда-нибудь стану искать с ним встречи?

продолжение...

Шаньин отзеркалил улыбку и первым делом собрал длинные волосы в хвост, чем нимало озадачил и неприятеля, и невесту. Потом сбросил на пол кожаную куртку, стеснявшую движение. На нем остались мешковатые джинсы и алый свитер с орнаментом в виде лосей - подарок матери с поездки на горнолыжные курорты Колорадо.

- Это еще что такое? Рауль, немедленно оденься! - запротестовала Кристина. - А то вы не только поубиваете друг друга, так еще и бронхит подхватите! Знала бы я что до такого дойдет, выпросила бы термос на кухне.

Кольцекрад присвистнул,

- О-ля-ля, кто бы мог подумать, что я стал законодателем мод! Стоило только появиться в красном, теперь вся Калиновка в этом ходит. Ну-ну.

Вот черт, об цветовом коде юный спонсор как-то подзабыл. Теперь негодяй решит, что Рауль подражает его идиотскому карнавальному костюму! Да у него наступает изжога при одном виде маски, причем любой, будь то венецианская с перьями или простая больничная из марли! А слово “призрак” больше не ассоциируется с безобидным полупрозрачным существом, которое жонглирует собственной головой на радость людям. Впрочем, сейчас нельзя поддаваться гневу, мысли должны быть холодными как тибетские вершины, как ручьи Шаолиня, откуда и пришло то искусство, которым Рауль сейчас собирался хорошенько вмазать вымогателю.

Надо было еще вчера подумать об этом! Ну да ладно, сломать Призраку челюсть никогда не поздно, а в том, что у него это получится, юноша даже не сомневался. Ведь у него был черный пояс по карате! Точнее, три четверти черного пояса. Шаньин почти сдал экзамен, не справившись лишь с одним заданием - кирпич, который следовало разбить точным движение руки, оказался слишком упругим. Поэтому вместо того чтобы расколоть его, ладонь Рауля срикошетила, и юноша пребольно заехал себе между глаз. Гадкий стройматериал вышел победителем, а Шаньин поехал в травмпункт. Но что такое кирпич и что такое Призрак?

Прикинув расстояние до Эрика, который, ничего не подозревая, полировал клинок полой плаща, Рауль в одно движение подскочил к врагу и с разворота ударил того пяткой в плечо, заставив покачнуться и взвыть от боли. Кристина завизжала. Призрак, шипя, перебросил шпагу из правой руки в левую, но за это время Рауль успел не только дотянуться до метлы, но и попытаться ударить врага в шею. От этого удара противник должен был захрипеть и повалится на землю, но Призрак тоже ворон не считал. Стремительный выпад - и свитер на животе теперь нуждался в штопке. Удар пришелся по касательной, лишь слегка оцарапав юношу, по братской любви ему тоже не прибавил.

- Все, теперь между нами война, - у самого уха Рауль услышал голос, пропитанный злобой, и ответил в том же ключе,
- Ошибаетесь! Война между нами тянется со вчерашнего вечера!

Глядя на дерущихся, Кристина горько пожалела, что вчера не брала в рот ни капли спиртного. Иначе у нее было бы милое и простое объяснение происходящему - похмельный синдром. Но поскольку девушка была ни в одном глазу, ей лишь оставалось принять открывшуюся взору сцену как реальность. А сцена у последнего пристанища Густава Метелкина и в правду разыгралась нешуточная. Она походила на эпизод из фильма, сценарий для которого написал Александр Дюма в соавторстве с Джеки Чаном. Эрик двигался быстро и легко, словно сила гравитации была для него отвлеченным понятием. Тем не менее, было заметно, как он стискивал зубы от боли в плече, да и фехтовать левой рукой у него получалось не так уж успешно. Пока что Раулю, который крутил метлу как обезумевший дворник, удавалось отбить все удары. Кроме того, он пару раз попытался лягнуть Призрака в колено.

Девушка потерла глаза рукавом куртки. Галлюцинация не исчезла, наоборот, она вышла на новый виток. Теперь сладкая парочка крутилась возле ясеня и только что не кричала “Ку-ку!” Раулю только пришла в голову блестящая мысль - привязать Призрака к дереву за плащ, и он усердно начал исполнять свой замысел, схватив полу плаща и нарезая круги вокруг ствола Этот предмет туалета был для Эрика особенно свят, поэтому Ангел Музыки, утратив остатки терпения, начал отчаянно размахивать шпагой, нанося на ручку метлы новые зарубки, но не причиняя изворотливому Раулю какого-либо вреда.

Да что же стряслось с ними обоими? Почему они вдруг превратились двух кровожадных чудовищ? Где тот Эрик, который только что пел ей латинскую песню, донеся голосом смысл непонятных слов? Где Рауль, который сделал ей предложение не смотря на возможный гнев родителей и перспективу прожить до конца дней без карманных денег?

“Нужно что-то предпринять,” подумала Кристина, на всякий случай прячась за надгробием. Вариант “Как бы на моем месте поступила Мег?” отпал сам собой. Метелкина не сомневалась, что в этой ситуации подруга пошла бы за попкорном, умудрившись по дороге загнать билеты на “чемпионат века”.

Потом Метелкина смутно припомнила легенду о том, что девушка может разнять двух дерущихся мужчин, если бросит между ними платок. Однако в этой легенде было много неувязок - во-первых, это как же должен выглядеть носовой платок, чтобы от него в ужасе отпрянули двое взрослых мужчин?! А во-вторых, после этого акта девица должна была выбрать одного из них в мужья. А вот здесь начиналась настоящая проблема...

Хрррумст! Девушка одним глазком выглянула из-за обелиска, подумав, что кто-то только что получил перелом. Но нет, это всего лишь метла переломилась надвое, не выдержав методичных ударов, и ее душа унеслась в метельный загробный мир, самый стерильный из всех возможных.

Эрик улыбнулся так, будто прочел завещание бездетного дядюшки-миллионера.

-Что, милый друг, сломалось ваше оружие? - сочувственно спросил он. - Ничего, в другой раз займите метлу у завуча. Наверняка у нее есть метла. Она на ней на шабаш летает.

Быстро сориентировавшись в ситуации, Рауль швырнул в Призрака обломки - пусть добро не пропадает! - и отскочил в сторону, примеряясь как эффективней выбить шпагу из рук злодея. А злодей приближался к нему ленивой походкой. Острие клинка чуть касалось снега.

Возмущение Кристины стало расти быстро, как столбик градусника, опущенного в горячий чай. Нужно что-то сделать, ведь поубивают же друг друга! Наконец она не выдержала.

Призрак и Рауль почти одновременно вскрикнули и схватились за то место, куда только что попало по снежку - Эрик за левое ухо, спонсор за подбородок. Позабыв про вражду, неприятели ошалело уставились на Кристину.

- Святотатцы! - прогремела она, словно миссионер, заставший свою аборигенскую паству за поеданием антропоморфного супа. - Как смели вы устроить возню в на могиле моего отца! Кощуны! Уверена, папа смотрит на вас с небес и горько плачет из-за вашей глупости!

(Свесив ноги с облака, Густав Метелкин почесал нимб.

- Молодец дочурка, - сказал он.- Как сейчас помню - она попадала яблочным огрызком в таракана с расстояния в 10 метров. Никогда не промахивалась... А вот насчет этих двоих - даже не знаю что и сказать.

- Ну так ты определись уже! - азартно воскликнула другая праведная душа, сидящая рядом. - Готов поставить свою лютню, что выиграет вон тот, в плаще. С другой стороны, парнишка в красном весьма неплох...)

- Итак,- продолжило добро с кулаками, - Если один из вас только пошевельнется, то сразу же получит пригоршню снега в лицо или того хуже - за шиворот. Моя позиция ясна? Ясна, я вас спрашиваю?!

Драчуны не могли отвести глаз от снежка, который девушка угрожающе крутила в руках. Он был размером с нижний сегмент снеговика, не меньше.

- Пневмония, - сладко прошептал снежок, - Причем двусторонняя. Постельный режим, и чай с малиновым вареньем авторства мадам Жири. И Карлыгаш Гуидичелевна в качестве сиделки.

Стараясь не шевелится, Эрик промолвил кротко:

- Кристина, я хотел преподать нашему юному другу урок вежливости. Только и всего.

Рауль медленно, проверяя реакцию невесты, опустил занесенную для удара ногу - стоять в позе цапли неудобно, но получить снежком в лицо ему не хотелось. Ведь это не простой снег, а кладбищенский. Неизвестно каков его химический состав. Неизвестно какие стафилококки в нем зимуют.

- Крис, ты чего, а? Если охота вспомнить детство, то кидайся лучше в него - черное на белом, лучше мишени не найдешь.
-Найдешь, -отозвался Призрак, - красное на белом - самые что ни на есть традиционные цвета для мишени.
- Вобщем, Крис, я пообещал себе, что этот гад уползет отсюда на переломанных ногах, зажав под мышкой собственную голову. И я не остановлюсь пока...
-Кристина, позволь мне его убить! - взмолился Эрик, - Я знаю много относительно безболезненных способов...
- Ну гад!
- Клянусь, я напишу вам реквием и самолично сыграю его на ваших похоронах! Причем за основу возьму какую-нибудь плясовую!
- О, тогда я напишу про вас посмертное стихотворение... как оно там называется...
-Элегия, - автоматически ответил Эрик.
-Вот-вот. И каждый куплет будет начинаться словом “Ура!”
-Щенок!
-Позер!
-Молокосос!
-Зорро недобитый!
- Наглый мальчишка!
-Бэтмен без ушей!

Зажав снежок - вернее, снежище - в руках, Кристина встала в выжидательную позицию. Нет такой вербальной агрессии, которая не мечтала бы перерасти в физическую. Но привести в исполнение свою миротворческую миссию ей так и не удалось.

Как самый чуткий из компании, Эрик первым услышал приглушенные звуки и замер с недоуменным выражением лица. Такого поворота он не ожидал. Звуки приближались, вскоре Рауль и его невеста смогли различить два голоса.

-Михеич, ну ты чё, не проспался? - спросил первый - ленивый начальственный голос. Похоже, его обладателя вытащили из теплой постели и, не дав позавтракать винегретом, поволокли на службу. В голосе звучало латентное желание кого-нибудь убить.
- Да говорю ж вам, товарищ участковый, опять ворье колобродит! - вторил ему второй - сиплый фальцет, которому воображение так и норовило пририсовать и недельную щетину, и рваную ушанку, и брюки, заправленные в несвежие носки. - Каждую неделю оградки тырют, в цветмет сносют - а кому потом отвечать?
- Да ну тя, Михеич.
- Товарищ участковый, сами посудите, кого еще принесет на кладбище утром первого-то января? Вот-вот. А сейчас у них там настоящая разборка, небось, оградку не поделили. И девицу еще на шухер поставили.
-Ну лааано, ща разберемся...

Первым панике поддался Рауль. Юноша был не робкого десятка, что уже доказало его сражение с жестоким врагом, но попадать в такой переплет ему еще не приходилось.

- И что нам теперь делать? - спросил он, облизывая пересохшие губы.
- Ты как хочешь, а я буду делать ноги! - сказала Кристина., оглядываясь в поисках пути к отступлению.
-Великолепное решение, - похвалил ее Призрак, подхватывая скрипку. - Чур я с тобой.
- Возьмите меня за руки. Вы оба. Я знаю дорогу! Все, драпаем отсюда!

И они подрапали. Вслед им доносились трели свистка, но никто и не подумал остановиться. Все трое - Кристина и ее кавалеры - бежали быстро и слаженно, как сплоченная команда, ибо ничто не объединяет лучше чем улепетывание от правоохранительных органов. Все это время Рауль смотрел под ноги, опасаясь подскользнуться на льду. Когда он достиг дыры в заборе и осмотрелся, Эрика рядом не было. Наверняка он свернул куда-то по дороге или же растворился в кладбищенском воздухе, который для любого призрака является родной стихией.

Выбравшись из некрополя, Шаньин увидел Кристину у обочины шоссе. Она казалась смущенной.

-Послушай, Рауль, я тебя есть деньги на такси?

И без того красный от бега, спонсор покраснел еще сильнее - будто его опустили головой в томатный сок. Деньги были в нагрудном кармане в куртке, а она осталась лежать под деревом. Теперь кладбищенский сторож будет щеголять в обновке. Если год начинается вот так, то что же дальше будет?!

-Нет вообще-то.
-Ну и ладно, пешком дойдем.

Кристина подтянула повыше воротник, засунула руки в карманы и ойкнула. Медленно вытащила руку и посмотрела на Рауля. На ладони ее лежала смятая сотенная купюра.

Чья-то рука чиркнула спичкой и дрожащий огонек свечи озарил лицо Председателя. Он выглядел чуть усталым, но сосредоточненным. В глазах - стальной блеск, губы сурово поджаты. Председатель медленно поднял голову и оглядел своих верных союзников, тоже полных решимости. Они кивнули. Все собравшиеся в полутемном зале знали, на что идут, понимали, как коварен был враг. Быть может, не все из них дождутся победу, но лишь вместе, они могут противостоять вражьим хитростям. В единстве сила.

Небрежным жестом Председатель подозвал белокурую деву, стоявшую у него за спиной в ожидании приказаний. Та почтительно вложила ему в руки свиток, испещренный непонятными письменами. Нахмурившись, Председатель пробежал глазами по рукописи, но письмена как были непонятными, так и оставались. Тогда повернулся он к своей верной помощнице и молвил,

- Мег, включи, наконец, свет! Ни фига ж не видно! Я уже глаза посадил.

- Зато так антуражней! - обиделась Мег, нажимая на выключатель. Кабинет директоров озарился ярким светом, а коллектив интерната им. Глюка схватился за глаза и взвыл. В темноте им нравилось гораздо больше, хотя бы потому, что не так бросалась в глаза эмблема их комитета, нарисованная Карлыгаш Гуидичелевной прямо на обоях фломастерами. Так она надеялась сохранить свое творчество для потомков. Но директора уже договорились с пятиклассниками, чья спальня находилась прямо над офисом, чтобы ребята затопили их кабинет и тогда можно будет с чистой совестью заказать новые обои. Работать рядом с этой фреской было опасно для здоровья. Она излучала негативные флюиды.

Эмблема изображала Призрака Интерната со всеми атрибутами - полумаской, кривыми волосатыми ножками, острыми зубками и плащом а-ля “Дракула продирался через поле чертополоха.” Вредитель держал нечто, одновременно напоминавшее петлю, сковороду, сачок для ловли бабочек и очень большой леденец. Предмет в его руках был особенной гордостью Карлыгаш. Ведь всем известно, что хороший, стоящий символ всегда многозначен.

Призрак был обведен в круг, перечеркнутый жирной красной линией. Надпись под рисунком гласила “Нашу песню не задушишь, не убьешь!”

Стараясь не встречаться глазами с портретом врага, Рауль посмотрел в документ.

- Господа, я рад приветствовать вас на первом заседании СПИ - Сопротивления Призраку Интерната. Председателем данного комитета являюсь я, Рауль Шаньин, - спонсор пару секунд порекламировал своего стоматолога. - Позвольте зачитать список участников. Секретарь комитета - Маргарита Жирино-
-ЖИРИ!!! - мать и дочь взревели так, что бедному юноше захотелось залезть под стол и пососать большой палец.
-Да-да, Жири.... Далее, финдиректор - господин Фирмович, менеджер по связям с общественностью - господин Андреев. Антонина Васильевна Жири будет менеджером по информационным технологиям, - Рауль чуть было не оговорился “по утечке информации.” - А наша любимая завуч будет следователем... Но Карлыгаш Гуидичелевна, должность Великого Инквизитора отменена несколько веков назад!... А от слова “дознаватель” веет 30ми годами.... Но Карлыгаш Гуидичелевна, а как же Женевская конвенция?... Ну ладно, ладно. Как только мы его схватим, у вас будет такая возможность...Так, кажется все. Хотя подождите, а это что еще такое?

Рауль уставился на кривую приписку в самом низу листа: “Козночей - Видеркин.”

- Мег, что это за фигня? Ты зачем его сюда вписала?
- Я не ничего такого не делала. Он самовписался, - Мег махнула рукой в сторону завхоза, храпевшего на диване, источая ароматы вытрезвителя, где полгода не проводилась влажная уборка. На входе директора решительно отобрали у завхоза бутылку, и теперь он решил бойкотировать заседание комитета. За это все были ему бесконечно благодарны.
-Вычеркиваем Ведеркина, - Шаньин с наслаждением произвел экзекуцию над противной фамилией. - Спасибо, есть у нас уже один кОзночей... Теперь, когда все формальности улажены, мы можем заняться работой вплотную. Первый вопрос на повестке дня...
-А давайте переименуем наш комитет! - ни с того ни с сего вмешался Фирмович. - Что-то мне не нравится это название. Не звенит оно. Душу не греет.
-Эта раулева идея, - отозвалась Мег. - Я хотела назвать наш комитет ЧМОК.
-...?!...
-Чрезвычайная Миссия по Освобождению Кристины.
-Что ж, неплохо, - Фирмович впился ногтями себе в запястье и попытался подумать о чем-нибудь траурном. - Но у меня предложение получше. Давайте назовемся НеСПИ - для этого всего-то нужно найти слово, начинающееся на “не”, и добавить к нашей аббревиатуре.
-Вроде как “Призрак НеСПИт - и ты НеСПИ”? - уточнил его коллега. - А неплохо, только вот какое слово? Не.. неликвидный?
- Независимый?
- Небезопасный?
-Неформальный! - радостно провозгласила Мег, постукивая по столу ногтями, выкрашенными черным лаком. - Классное же слово!
- А по-моему, “несуразный,” “ненормальный” и “ни-в-какие-ворота-НЕ-лезущий” лучше описывает происходящее. - заметила ее мама.
- Невеселый! - сообщил Ведеркин и вновь упал в объятия Морфея, заставив бога сна вздрогнуть от отвращения.
-Не-по-бе-ди-мый!!! - Фирмович засиял улыбкой. - Непобедимое Сопротивление Призраку Интерната. Сразу другой тон, верно? Эх, и что б вы без меня делали?

Мег, внеси поправку господина директора в протокол, - устало махнул рукой Председатель, которому уже надоело плыть против течения. Столько драгоценного времени прошло, а они все занимаются ономастикой!

-Итак, первый вопрос на повестке дня, - Рауль кисло улыбнулся своей команде, - как мне вернуть коль... то-есть, как нам изловить Призрака Интерната.
- И извести! - вставила завуч.
- И извести. Вопросы, предложения?

Члена НеСПИ опустили глаза и изобразили работу мысли. Даже у Карлыгаш Гуидичелевны не нашлось ответа - женщина знала, что именно она сделает со злодеем когда тот будет пойман и скручен, желательно очень крепкой веревкой. Если бы Торквемада мог прочесть ее мысли, он на месте предложил бы ей выгодный контракт и даже заложил бы любимую дыбу, чтобы выплатить новой сотруднице аванс. Но в пункте “поимка Призрака” пока что стоял пробел.

Пауза повисла долгая и чрезвычайно задумчивая. Она прерывалась разве что посвистыванием и редкими ремарками вроде “А если... хотя нет.” Эти звуки особой конструктивностью не отличались.

Когда Рауль, пытавшийся скоротать время, доделал третьего бумажного журавлика, раздался робкий голос Андреева.

-Я вот тут подумал, может нам того - батюшку пригласить? И он того - углы окропит святой водой. - заметив реакцию Председателя, директор окончательно стушевался. - Ну или свечку можем поставить. За его упокой. Может он тогда упокоится.. ну это... сам по себе?

Некоторое время Шаньин пытался сообразить, каким образом организованная религия относится к поимке Призрака Интерната. Вскоре он понял. Понимание так ясно отразилось в его глазах, что все присутствующие испытали приступ сильнейшей паники (все за исключением Карлыгаш - она почувствовала всего-навсего вялый страх).

- Таааак, - прошипел спонсор, обводя союзников взглядом налившихся кровью глаз. - Тааак. А скажите мне, кто из вас верит что наш вымогатель является существом из потустороннего мира? Я хотел сказать что да, мы все называем его “барабашкой”, это нормальная вербальная реакция на повышенный уровень стресса. Но неужели кто-то считает что он и вправду приведение? Ну?! Кто здесь верит во всякую чертовщину?! КТО?!!
-Нет что вы...
- Да ну, это сказки...
- Бред, ясен пень...
- В наше то время...
-Прогресс на дворе...
-Смешно и думать...
- Хотя...

Рауль ждал эту реплику. Ждал с таким же нетерпением, как коммерсант ожидает налоговую инспекцию, а браконьер - лесника. Зло, неизбежное зло.

- Хотя что, господин Андреев?! - взвился юноша. - Ну, продолжайте, развивайте мысль!
- Я только хотел сказать, что бывают всякие необъяснимые случаи, и не надо их сбрасывать со счетов. - таинственно прошептал директор. - Например когда я был мальчишкой, то гостил в деревне, у деда с бабкой. Так вот, у нашей коровы постоянно пропадало молоко. Словно бы его выдаивал кто, а ведь хлев мы на ночь запирали. Зато ходили слухи, что в этом была замешена председатель колхоза Дарья Макаровна, она же местная ведьма. Говорили, что она наводила порчу на коров частников, чтоб те не конкурировали с колхозной фермой. И будто за такую задумку ее даже представили к ордену Трудового Знамени. Вот так-то.

Члены комитета обдумывали услышанное довольно долго, до тех пор, пока им не начали мерещится русалки - сотрудницы рыбнадзора, упыри в красных галстуках, и домовые, требующие чтобы им засчитали трудодни. Цепляясь за остатки разума, Рауль простонал,

- Господин Андреев, но какое отношение ваша детская травма имеет к нашей задаче?
-Но я всего лишь...
-Давайте сменим тему...
- А ну-ка подождите! - вмешалась завуч, проведшая детство в ауле и таким образом не чуждая теме молокопродуктов. - Скажите, вы молока с какого удоя не досчитывались - с утреннего или вечернего?
- С утреннего, кажется.
- Тогда я знаю кто за это отвечает! - Карлыгаш просияла словно Шерлок Холмс, который по отпечатку ботинка преступника узнал девичью фамилию его тещи. - Вором был ваш дед. Да-да, он приходил в коровник по ночам, выдаивал молоко и потом продавал его, небось той же Дарье. Деньги лишние у него водились?
-Вообще-то да.
-Ну вот. А бабке нужно было поставить капкан у стойла. Ну не было бы у деда нескольких пальцев на ноге, не велика беда! Зато какая экономия бы вышла...
- ЭВРИКА! - вдруг завопил Председатель, вскакивая. - Ну конечно! Капкан! И правда, что может быть проще!
-Это я придумала! - на всякий случай заявила завуч, надеясь что Рауль наконец объяснит ей что же именно она придумала.
- Мы поставим его оперу, - Рауль взял в руки кожаную тетрадь, которую торопливо протянул Фирмович. - Это и будет нашей западней! Когда Призрак заявится в ложу номер пять, чтобы послушать Кристину - уверен, в этом удовольствии он себе не откажет - то ловушка захлопнется!
- О да, именно так мы и поступим. - у завуча хищно заблестели глаза. - Установим в его ложе капкан. Медвежий.
- А еще можно пропитать стены ядом...
-И напустить туда тарантул...
- И наклеить на его кресло жвачку.
- Нет! - возмутился Рауль. - Вы меня не так поняли. Сама постановка станет ловушкой. Мы пригласим наряд милиции, и как только шантажист покажется в зале, дадим команду стрелять. Не на поражение, конечно... По крайней мере сначала. Но если он станет сопротивляться задержанию, то... боюсь, придется принять меры посерьезней.

Мадам Жири чуть вздрогнула, словно ощутила холод, который впрочем, не почувствовал больше никто. И неудивительно - холод был у нее внутри. Остальные же приняли предложение Рауля на ура.

- Остается только одна проблема, - сказал Фирмович, - Зрители не испугаются, когда увидят вооруженных милиционеров? Вообще, это безопасно?
- Милиционерам не обязательно входить в зал с автоматами. Пусть они предварительно отдадут оружие нам, мы положим его в этот сейф, а перед началом оперы незаметно его вернем. Зрители решат что стражи правопорядка пришли на культурную программу. И не волнуйтесь, наш план вполне безопасен, - ответил Рауль, мысленно добавив “Посмотрим, господин Эрик, как вы отмашетесь шпагой от автоматной очереди”.

План этот ему нравился. Вместе с тем, юноша осознавал, что это был совершенно провальный план. Наверняка из ложи открывается потайная дверь, по которой вымогатель благополучно улизнет, пока калиновские блюстители закона будут искать где у Калашникова находится курок. Нет, нужно разработать другой, особо секретный план.

Решение пришло внезапно. Изящное и простое. Но Рауль, разумеется, не поведал о нем своим соратникам. Такие дела лучше решать в одиночку. В некоторых делах гласность по бесполезности может поспорить с аппендицитом.

Шаньин, затаив усмешку, посмотрел на союзников, которые шумно поздравляли друг друга с новой стратегией. Только Антонина Васильевна нахохлилась и смотрела исподлобья на чужое веселье. Сейчас она походила на Кассандру, сидящую на шумном дворцовом пиру, под транспарантом со словами “Добро Пожаловать в Трою, Прекрасная Елена!” В том, что преподавательница балета настрочит донос на имя Призрака Интерната, Рауль не засомневался ни на секунду. Что ж, так будет лучше. Эрик не узнает, с какой стороны к нему подберется возмездие.

- Ну а теперь давайте посмотрим, что за самиздат он нам принес. Итак, Призрак Интерната, из неопубликованного, - хихикнул Фирмович, и вместе с коллегой нагнулся над тетрадью. Рауль раскрыл ее на первой странице, где находился список действующих лиц. Три пары глаз пробежали по тексту, написанному неряшливым почерком. Впрочем, на этот раз Эрик пошел на встречу читателям и написал свое творение более разборчиво - большими и некрасивыми буквами. Трое мужчин разом вздохнули. Причем тоскливо, осознавая что цензура Карлыгаш Гуидичелевны эту вещицу не пропустит никогда. Сочинитель не только в указал, кого он видит в какой роли, но и написал про каждого певца памятный комментарий.

План можно было смело хоронить. “Дон Жуану” никогда не торжествовать на сцене школы-интерната им. Глюка. Завуч этого не допустит. Наверняка она убивала за меньшее оскорбление.

- Ой, а который час? - внезапно встрепенулся Рауль. - Еще чуть-чуть, и я бы пропустил важную встречу. Видите ли, мне сегодня назначен прием у мэра, по поводу..ээ.. инвестиций. Да, инвестиций! Долгосрочных. В легкую промышленность. Так что я вас оставлю, уж простите, надеюсь с постановкой оперы не будет проблем. До свидания, друзья!

Успев поймать жаркий взгляд Мег, который обеспечил ему волнующие сновидения на неделю, Рауль ретировался за дверь. Директора сделали движение в том же направлении, но властным движением руки завуч велела им остановится.

- Немедленно прочтите мне, что этот мерзавец накатал!- отчеканила она.

Чтобы прочесть это требовалось обзавестись каской и бронежилетом, а заодно и составить завещание. Но у директоров не было времени принять защитные меры, поэтому им ничего не оставалось как покориться приказу.

- Действующие лица, - неуверенно начал Андреев, то и дело вожделенно глядя на дверь. - “В роли красавицы-цыганки Аминты - восходящая звезда школы Кристина Метелкина.” Он еще оставил ей записку личного свойства.
- Ничего не скажешь, повезло нашей Кристиночке с “волосатой рукой” - отозвалась завуч, царапая стол ногтями.- Ну и кого еще наш композитор думает пригласить в свою так называемую оперу?
- “В роли Жуана - артист Убальдишвили, но лишь в том случае, если он сбросит несколько килограммов. В его возрасте избыточный вес вреден”.

Завуч залилась краской.

- А я ведь говорила Убальдишвили, что пора на диету садится. Ой-бай, стыд какой, уже посторонние замечания делают.! Ну все, теперь он у меня побегает по утрам!

“Кажется гроза миновала,” подумал было Андреев, пока не добрался до следующей строки. Тут ему пришлось перекреститься.

- “В роли старой цыганки Матильды, которую тихо ненавидит весь табор по причине ее повышенной склочности, проявляющейся даже несмотря на ее немоту - Карлыгаш Гуидичелевна. См. акт второй, сцена четвертая, где цыганка с помощью пантомимы рассказывает соплеменникам про похищение хромой пегой кобылы-трехлетки.”

Кабинет содрогнулся от вопля, по громкости и надрыву сравнимого только с вокальным номером, исполненным хором ирландских баньши. Хотя берем свои слова обратно - даже ведьмы-плакальщицы при этих звуках попросили бы беруши. Что уж говорить о директорах, которые повалились на пол, прикрывая голову от разлетевшегося вдребезги оконного стекла. Ведеркин, встрепанный со сна, вспрыгнул с дивана и принялся таращится по сторонам - “Почему сирена, кто нас бомбит?” Мег засунула пальцы так глубоко в уши, что кончики пальцев, казалось, должны встретится где-то в середине головы, а Антонина Васильевна сморщила нос - Карлыгаш давно пора научится самоконтролю, в ее-то возрасте.

Крик прекратился так же внезапно как начался. Когда раскаты грома затихли, хлынул закономерный дождь - потоки слез. Сморкаясь в полотенце, заботливо преподнесенное директорами, Карлыгаш жаловалась на несчастную свою жизнь.

-Ох, за что он меня так ненавидит? Откуда, откуда у него такая злопамятность! Ну за что, за что мне такие страдания, чем я заслужила... Почему от этого полотенца несет хлоркой? Свежего полотенца для родного завуча не нашлось, да? Живо принесите мне нормальное полотенце!... О, я ведь хочу дарить этой школе только добро, только радость, а он про меня такое...! Вот и вся благодарность за мои труды! Несчастная моя жизнь! Неужели я такая плохая, как он считает? Вот скажи, Туся, я плохая?
- Ну что ты, Карла, вовсе ты не плохая, - честно ответила старшая Жири, сочувственно кивая головой. Характеристика “плохая” совсем не подходила Карлыгаш, так как не включала в себя всех нюансов ее характера. Словосочетание “кошмар похмельного вампира” описывало ее гораздо точнее.
- А Призрак меня так нагло оболгал!.. Вобщем как хотите, а эту гадость я не позволю ставить, потому что она развращает умы молодежи, подавая ей пример неуважение к старшим. Давайте придумывать новый план!
- А может мы хотя бы посмотрим про что опера? - с надеждой спросил Фирмович, который уже успел полюбить этот план, не требующий особых затрат кроме разве что покупки водки для милиционеров, чтоб им веселее стрелялось. А на билетах можно сделать неплохие деньги - на “Невспаханной Борозде” Призрак устроил неплохой пиар, это обеспечит успех его проекту - наверняка весь городок придет на премьеру в надежде, что он отмочит что-нибудь еще.
- Не сомневаюсь, там дальше такая же пакость.
-Ну хоть одним глазком? - заискивающе улыбнулся Андреев.
-Ладно, но только первую страницу - по ней можно судить о вещи в целом.- после некоторых размышлений великодушно разрешила завуч. Ей самой было любопытно взглянуть на вражье творчество, погрузится, так сказать, в пучину его безумия. Если в объяснительной Метелкиной была хоть доля правды, Призрак проживал в подвалах школы в полном уединении, а у таких мужчин фантазии бывают о-го-го!

Не теряя ни секунды, Фирмович перелистнул страницу и его лицо вытянулось в гримасу разочарования.

- Здесь все на французском, - произнес он тоном малыша, которому вместо книжки-раскраски подарили сборник задач по алгебре.
- И в чем же проблема? - завуч философски пожала плечами. - У нас ведь школа с французским сдвигом... вернее, у нас дети со сдвигом, а школа с уклоном. Вот сейчас и проверим, в коня ли корм. Мег Жири! Куда это ты намылилась, голубушка?

Мег Жири, тихонько пробиравшаяся к двери, застыла на месте с поднятой ногой, не забывая по привычке тянуть носок. Как только раздалось слово “французский”, ей тут же сделалось некомфортно. Но сослаться на прием у мэра она, увы, не могла. Самым высокопоставленным знакомством Мег являлась ее матушка, а та в данный момент сидела в комнате. Так что девушка могла рассчитывать только на собственное проворство.

Выругавшись про себя, Мег нехотя подошла к столу. Вернее, принялась подходить к столу, потому что это был долгий процесс, во время которого балерина раздумывала, что же ей делать дальше. Уроки французского она не посещала приблизительно с шестого класса, когда уяснила, что жизнь коротка, в мире много интересного, а спряжение глаголов не входит в понятие “захватывающее времяпровождение.” На языке Мольера она могла разве что поздороваться, попрощаться, и грамотно признаться в любви.

- Давай переводи, а мы послушаем.

Ударить в грязь лицом перед завучем Мег не хотелось, хотя бы потому, что Карлыгаш вполне могла произвести над ней вышеупомянутую процедуру в самом что ни на есть прямом смысле. Поэтому девушка попыталась изобразить на лице экстаз медиевиста, нашедшего редчайший манускрипт, не включенный ни в один каталог. Да, и руки у нее тряслись тоже от восторга. Пожелтевшая бумага была исписана корявыми строчками. Нельзя сказать, что Мег не понимала слова, но анализировать связи между ними было все равно что изучать социальные отношения в стратифицированном сообществе танзанийских муравьев. Поэтому вместо обычного перевода младшая Жири решила прибегнуть к интерпретации текста. Несомненно, это был более творческий подход.

- Значит так. В самом начале хор поет про главную героиню - ту самую, которую должна играть Кристина. Там говорится что... что нефиг ей было воровать конфеты, - Мег подняла округлившиеся глаза на завуча, а та вытянула шею, заглядывая в тетрадь.
-Воровать конфеты?!
-Да, и теперь ее ждут неприятности.
- Кто бы мог подумать, - всплеснула руками Карлыгаш Гуидичелевна, - что этот делинквент пишет такие высокоморальные вещи. А что за неприятности? За ней придут, да? Из детской комнаты милиции?
- Если по логике, то да, - сглотнула Мег.
-Продолжай.
- Сначала ей выставят счет за конфеты.
-Надеюсь конфеты были дорогие, -мечтательно произнесла завуч. - С коньяком или с кокосовой стружкой.... Ну и? Потом, что потом?!
-Потом ее замотают в простыню. И положат на стол, - отстраненно сказала Мег Жири, давая себе зарок больше не пить. Или хотя бы не пить после четырех утра. А то какие-то интерпретации получаются нездоровые.

Директора замерли, выжидательно глядя на Карлыгаш Гуидичелевну, которая выпучила глаза и приоткрыла рот, пытаясь переварить услышанное. Неужели это правда? Неужели ей доведется увидеть, как с Метелкиной сделают такое! О да, да! Радостно урча, женщина захлопала в ладоши.

- Восхитительно! Очаровательно! Признаться, я была сердита на Призрака - он того заслужил - но какая же все таки светлая вещь!... А репетиции начинаем завтра с утра.

- - Почему я не вижу Кристину? - осведомился Рауль когда устал бродить по репетиционному залу в поисках знакомых кудряшек.

Зал походил на крупномасштабную модель броуновского движения. Повсюду сновали хористы, музыканты, директора - вся школа сбежалась посмотреть на постановку загадочной оперы. А по легкому, как утренний бриз, запаху перегара можно было установить, что пару часов назад здесь побывал Ведеркин, чей интерес к искусству доселе ограничивался воровством партитур и продаже их торговкам семечками.

Сейчас артисты взяли перерыв, связанный с поломкой рояля, на клавиши которого случайно сел Дон Жуан. В центре комнаты пожилая костюмерша, ворча, обмеряла талию (?) Убальдишвили с помощью двух сантиметровых лент. Даже треснувшие очки на длинном носу старушки выражали негодование. На одну только ткань для костюма Жуана уйдет пол-бюджета, а тут еще Призрак прислал эскизы цыганских платьев - похоже, кружева придется закупать не по метрам, а на вес! В углу преподаватель французского пытался наверстать упущенные годы с группой хористок: девушки старательно набивали рот карамельками, зажимали нос и учились грассировать. Насколько успешны были эти попытки, судить не нам....

... Но на следующий день фельдшерица Галина Сергеевна обнаружила, что полка с валерьянкой, корвалолом и снотворным была опустошена, а на на месте медикаментов лежала записка со словами “Сударыня, можете вычесть стоимость лекарств из моего жалования. Ваш покорный слуга, Призрак.” Жрица Асклепия всплеснула руками при виде корявых букв, которые резвились по странице словно овцы, выпасенные на конопляном поле. У человека, написавшего это, и вправду пошаливали нервы....

- Ты не видишь Кристину, потому что ее здесь нет.

Будучи в плохом настроении, Мег Жири всегда изъяснялась простым, доходчивым языком, имевшим целью показать ее интеллектуальное превосходство над собеседником. В настоящий момент юная Жири была в отвратительном расположении духа. И не без причины. По сценарию Дон Жуан швырял разбитной цыганке, роль которой исполняла Мег, кошелек набитый золотом. Следуя оригиналу, Убальдишвили тоже кинул ей в руки кошелек. Вернее, не кошелек а баскетбольный мяч, так как в реквизитной подходящего кошелька не нашлось. И не в руки кинул, а в глаз, и теперь Мег, облокотившись на поломанный рояль, прижимала к пострадавшему зеркалу души запотевшую бутылку. Не то чтобы синяк будет заметен под слоями фиолетовых теней, столько обожаемых младшей Жири, но все равно приятного мало. Хотя по крайней мере Убальдишвили не поджег ей волосы, как он проделал это с Метелкиной на репетиции “Онегина”.

Вторая причина неудовольствия Мег крылась в том что Карлыгаш, восхищенная ее интерпретацией, велела перевести либретто до конца, чтобы его можно было напечатать на программках. Поэтому все утро девушка просидела со словарем, пытаюсь разобраться в хитросплетениях сюжета, но забуксовала на самом начале. Судя по всему, действие оперы происходило первого апреля, потому что двое развеселых друзей решили приколоться над знакомой девицей, для чего поменялись одеждой и пригласили ее домой на вечеринку. Причем это был дом одного приятеля, но гостья должна была подумать, что это дом другого - каким-то уму непостижимым образом это обстоятельство было очень важным для сюжетной линии. Собралась веселая компания на квартире, напилась, насвинячила, кой-чего украла. А тут о-па! - заявляется якобы Дон Жуан, якобы мстить за разграбленный якобы его холодильник. В конце концов, шутники окончательно запудрили мозги и девице, и переводчику, и самим себе.

Третья же причина была страшнее чем Апокалипсис, атомная война и глобальное потепление вместе взятые. Стараниями завуча Маргариту Жири посылали на городскую олимпиаду по французскому языку.

-А почему Кристины здесь нет? - Рауль начал закипать.
-Потому что она находится где-то еще.
- Хватит пудрить мне мозги, Мег! Где Метелкина? - рявкнул Шаньин, от досады стукнув кулаком по клавишам. Те укоризненно застонали. Мег задумчиво покосилась на спонсора здоровым глазом.
- Она в забаррикадировалась в часовне и ни в какую не хочет репетировать. Говорит, у нее на то есть личные причины.
- Блллллин! - спонсор закусил губу. От присутствия Кристины зависела судьба операции по поимке злодея. Вряд ли Призрак придет полюбоваться на сельскохозяйственные откровения Карлыгаш во втором акте, четвертой сцене. - А вы не пробовали ее оттуда ну... выманить?

Мег посмотрела на Председателя НеСПИ чуть снисходительно, словно дракон на геккона. После “Борозды” никто в здравом уме не стал бы связываться с Кристиной. Это было все равно что выпрыгнуть из самолета без парашюта, с той лишь разницей что в этом случае у смельчака оставался шанс на выживание - например, если ему удастся спикировать на медведя.

Но раз уж Раулю охота сыграть в рулетку с судьбой...

- Может быть тебе удастся ее убедить, Рауль. Только ты оставь дверь в часовню открытой, ладно? И если что кричи - я услышу.

Взбираясь по крутым ступенькам, Рауль пытался подавить клокочущую в груди ярость. Но почему Кристина решила заупрямиться именно сейчас?! Ведь он старается только ради нее (ну и ради весьма недешевого колечка, но кому охота начинать семейную жизнь с огромным долгом на кредитной карточке?)

Кристину нужно было уговорить любой ценой. Она была ключевой деталью, на которой и держался весь механизм. Разумеется, девушка не догадывалась о своей избранности. Поделиться с ней планом было бы верхом идиотизма. Метелкина тут же закатит скандал, словно гринписовец при виде шиншилловой шубки, и грудью встанет на защиту инфернальных меньшинств. Объяснять ей логику плана было все равно что рассказывать ужу про строение реактивного двигателя. Кристина не поймет. Когда Господь раздавал здравый смысл, она стояла в очереди за сентиментальностью.

Рауль еще ни разу не спрашивал невесту, как она относится в своему бывшему ангелу, теперь разжалованному в призраки интерната. И хорошо что не спрашивал. Наверняка ему не понравился бы ответ. Ведь Метелкина, чьи мозги были густо присыпаны сахарной пудрой, могла произнести слово на букву “л.” Услышать его было бы неприятно. И дело даже не в том, что она собиралась замуж за одного мужчину, одновременно испытывая приязнь к другому. Погрузившись с головой в мир шоу бизнеса, она скоро забудет своего наставника - поток новых впечатлений сотрет все воспоминания, хорошие, плохие и вообще любые. Так что целью Рауля было довести ее до московского загса во что бы то ни стало. Но его все больше напрягало ее “романтическое мироощущение.” Иными словами, Кристина Метелкина была помешана на любви, а Рауль... Иногда ему казалось, что сама концепция любви была всего лишь ловким маркетинговым ходом группы поэтов, которым срочно требовалось продать свои бестолковые книги. То что испытывает Кристина к Эрику - это не любовь, а психологическая зависимость, ведь за эти годы он успел основательно промыть ей мозги. То что чувствует Эрик к своей ученице - всего лишь попытка реализоваться за чужой счет. Наверняка его самолюбию льстит, что симпатичная девушка смотрит на него раскрыв рот, в то время как он сам... в то время как под его маской...

Покуда Шаньин предавался анализу, он незаметно для себя дошел до двери часовенки. Недоуменно поднял брови. На двери кто-то вывел мелом “Пожалуйста не входите. Я очень занята. Спасибо за понимание.” Почерк был округлый, с красивым наклоном - таким удобно переписывать стихи в песенники подругам. Поэтому Рауль вошел не раздумывая.

Кристина сидела на полу у окна, обложившись учебниками, тетрадями и разными письменными принадлежностями, из-за чего часовня походила на магазин канцтоваров. В зубах девушка держала карандаш, который изгрызла до половины. Когда Шаньин, чуть было не наступив на ластик, подошел к невесте, она подняла голову и, спонсор увидел, что в ее глазах стояли слезы.

-Я знаю зачем ты пришел, Рауль! Но пожалуйста, не заставляй меня репетировать. Мне так страшно! - всхлипнула Кристина, продолжая жевать карандаш для успокоения нервов. От страху у нее зуб на зуб не попадал. Шаньин ласково погладил будущую жену по голове и сказал как можно спокойнее,
-Но милая, тебе нечего бояться. Я не позволю Призраку причинить тебе зла! Ты ведь сама знаешь, он всего лишь человек...

Нахмурившись, Метелкина выплюнула карандаш.

- Подожди, ты решил, будто я испугалась Эрика? Ну ты даешь! Уж поверь, есть в мире кое-что пострашнее. Вот это например. - она указала дрожащим пальчиком на учебник по анатомии, раскрытый на странице с иллюстрацией, очевидно, сделанной на досуге Джеком Потрошителем. - В этом году я участвовала во всех школьных постановках, из-за чего совсем запустила учебу! Прошлую четверть закончила на одни тройки - в лучшем случае - а мне еще выпускные сдавать! И как же я их сдам, если не помню где находятся надпочечники и пишу собственное имя по-французски с тремя ошибками! А “квадратный корень” ассоциируется у меня разве что с морковкой странной формы! Нет уж, на этот раз пусть обходятся без меня, я буду зубрить.

Закончив свой манифест, девушка уткнулась в книгу и демонстративно занялась самообразованием. Рауль понаблюдал за ней, обдумывая какой риторический прием применить. Он остановился на стратегии, разработанной две тысячи лет назад неким царем, попросившим у путешествующих звездочетов адресочек младенца, которого они собирались поздравить с днем рождения. Ему, дескать, тоже хотелось подарить малышу парочку погремушек. Почему бы собственно и нет, для хороших людей ничего не жалко!

Да, это была добротная стратегия опробованная веками. Она не могла не сработать.

Рауль скорбно вздохнул и присел рядом с невестой на корточки, рассеяно поигрывая циркулем.

- Ты права, Кристина, так гораздо лучше. Призрак, разумеется, ужасно обидится, но это его проблемы. О да, он будет стонать дни и ночи напролет, раз уж ты отвергла его произведение. Но не бери в голову, твои уроки являются приоритетом... Кстати, чуть не забыл сказать - мы ведь собирались пойти с ним на мировую. - Кристина встрепенулась, но Рауль, словно не замечая ее, продолжал, - Я уломал директоров, и они согласны выплатить ему 20 штук, в качестве гонорара. Сегодня вечером собирались оставить конверт в ложе номер пять - думали, пусть порадуется, пусть купит себе тортик. Но раз ты не хочешь играть, то постановка отменяется, а значит и с авторскими правами не нужно париться...
-Я согласна! - быстро проговорила Кристина, хватая жениха за руку. И тут же добавила. - Вернее, я согласна на двух условиях!
-Ммм?
- Первое - с Убальдишвили я буду репетировать только по телефону, а то были уже прецеденты. Во время премьеры он мне и так достаточно синяков наставит.
- А второе условие?
- Это секрет. Ну так договорились? Я дорешаю задачку и спущусь репетировать.
- Замечательно. Будем считать, что между нами устная договоренность!

Обрадованный Рауль чмокнул ее в щечку и, попрощавшись, побежал по делам, которых в последнее время у него поприбавилось. Стоило как следует обдумать совет мэра. Кроме того, нужно было сбегать в аптеку и купить для Мег какую-нибудь мазь - а то не дело ей ходить с заплывшим глазом.

Метелкина медленно отложила учебник и потянулась за тетрадью, припрятанной под ворохом чертежной бумаги. Партитуру вручили ей директора, в надежде повлиять на ее решение. Рассеяно погладив потертую кожу, Кристина раскрыла тетрадь на первой странице. Список действующих лиц. Она сама в главной роли. И маленькая приписка все тем же почерком, который мог довести до инфаркта бывалого графолога. “Разумеется, Кристина справится с этой ролью. Но если она желает и впредь добиваться успеха, ей нужно еще многому научиться. Если, конечно, гордыня позволит ей вернуться к своему учителю”. Ох, учитель, если бы вы только знали, что этими словами подписали приговор. Себе.

У девушки не было ни малейших сомнений, что Эрик подслушал их разговор от начала до конца.. Она хорошо усвоила теорему под названием “любовный треугольник Кристины Метелкиной,” гласившую что где бы не находился один угол, туда немедленно подтягивался второй, к ним присоединялся третий, а потом уже начинались разного рода неприятности, не описанные ни в одном трактате по геометрии. В частности, два угла колошматили друг друга всем что подворачивалось под руку, включая биссектрисы и медианы...

Кристина не ошиблась в предчувствиях.

Эрик пребывал в потайной нише, которую первый владелец поместья соорудил специально чтобы подслушивать исповеди домочадцев на предмет бунтарских мыслей. Помещик свято верил, что революция только заканчивается толпами мятежников, считающих что лучшим украшением для фонаря является аристократ. А начинается она отказом собственных детей пить простоквашу по утрам. Благодаря параноидальным наклонностям сего господина, у Призрака был тайный доступ ко всем помещениям, не исключая и кабинета директоров, где вчера проходило заседание НеСПИ.

Но грандиозные планы доморощенных масонов сейчас ни мало не заботили Эрика, который пытался сообразить, как же ему уговорить Кристину поучаствовать в опере. Калиновский полтергейст полагал, что логичный аргумент включает в себя три составляющие - четко сформулированный тезис, ясные, убедительные доказательства и пенджабский шнурок. В отношении Кристины применить все три аспекта увы, не представлялось возможным. Тем не менее, Эрик не отчаивался. Ему всего лишь требовалось вспомнить, как такого рода проблемы решают нормальные люди. Но когда его мысли начали двигаться в направлении коробки шоколада и букетика красных гиацинтов*, в часовню влетел Шаньин, обладавший удивительной способностью убеждать людей, причем с наименьшими для себя материальными затратами.

Изучив партитуру, Кристина отложила тетрадь и произнесла громко и отчетливо,

- Гордыня мне позволила.

В часовне воцарилась тишина. Девушка набралась терпения, но долго ждать ей не пришлось.

- Что ты сказала? - раздался неуверенный голос.
- Гордыня, говорю, позволила мне вернуться к своему учителю. Который, надеюсь, поможет мне с уроками. Ведь поможет?
- Да, конечно! - теперь сомнение сменилось энтузиазмом. - Раз уж мы об этом заговорили, то меня, признаться, беспокоят твои верхние регистры...
- О нет, мой Ангел, наши занятия по вокалу не имеют отношения к делу. - Кристина гадко улыбнулась, поигрывая карандашом. - Я говорю о заурядных школьных уроках. Если вы хотите чтобы я играла в этой постановке, вам тоже придется пойти мне на встречу.
- Ты хочешь чтобы я помогал тебе с домашними заданиями? - после некоторых колебаний спросил Призрак.
- Нет, Эрик. Я не хочу чтобы вы мне помогали. Я хочу чтобы вы делали за меня домашние задания, - Метелкина ненавязчиво подчеркнула разницу в смысловых оттенках, а Эрик тихо и безнадежно застонал. Везет как утопленнику. Постановка грозилась перерасти в театр одного актера, режиссера, осветителя, “подставить нужную должность.” Эскизами костюмов займется он, если конечно хочет чтобы получилось нечто приятное для глаз. Декорации будет рисовать тоже он, потому как художник, которого дирекция время от времени приглашала чтобы разукрасить задник, работал в манере позднего кубизма. И послушав стенания рояля, звучавшие как последняя агония раненого мамонта, Эрик уже не питал иллюзий насчет того, кто будет настраивать покалеченный инструмент. Но ничего. Он стиснет зубы и сделает так, чтобы постановка была достойна Кристины. Он подготовит изящную шкатулку для своей жемчужины. Правда, выполнение домашних заданий за 11й класс в его планы не входило ни с какой стороны.

Что ж, любишь кататься, люби и саночки возить - так, кажется, гласит поговорка. Даже если саночки нагружены горой учебников.

- Покажи свою… эмм... домашку, - неохотно отозвался он.
- Значит так, - эти слова уже предвосхищали длиннющий список дисциплин. - Алгебра - прорешать задачи со страницы 205 до страницы 279. И не забудьте сверится с ответами. Геометрия - доказать все теоремы в четвертом параграфе. Черчение - там нужно нарисовать срез детали, вобщем, вы сами разберетесь. Анатомия - строение пол... оставим анатомию в покое, с ней у меня проблем вроде нет. И наконец французский - нужно вставить пропущенные слова в упражнения номер 27, 29 и 115. А потом написать сочинение на тему “Если бы у меня был миллион.”
- А латынь? - спросил Эрик.
- Что латынь?
- Ее вам преподают?
- Нет конечно! С какой стати?
- Gloria Tibi Domine! - перекрестился Призрак. Только возни с вокабулами ему сейчас не хватало или, того хуже, анализа стилистики какой-нибудь суммы Фомы Аквинского. Хотя и без это забот был полон рот.

Он подумал и изрек две прописные истины, которые можно смело выбить золотыми буквами на вратах любого учебного заведения.

- Вам задают до безобразия много. Причем каждый учитель считает, что его урок самый главный.
- Ужас просто, - горестно завздыхала девушка, благоразумно забыв упомянуть, что эти задания были приветом аж из прошлой четверти.- Да кстати, все порываюсь у вас спросить - вы наверное величайший чревовещатель в мире?
- Ну не скажу что величайший, - с Призраком случился острый приступ скромности, потому что он понял, куда клонит его ученица. - И даже великим не могу себя назвать. Так, средней руки чревовещатель. Чревовещаю себе помаленьку. На любительском уровне.
- Это тоже сгодится, - промурлыкала Метелкина словно сытый котенок. - Будем считать, что проблема с выпускными экзаменами решена.
- Кристина, а может мне стоит побеседовать с твоими учителями? - спросил Эрик задушевным тоном. - Уверен, они войдут в положение и выставят тебе текущие оценки, безо всяких экзаменов.

Девушка вздрогнула. Ничего хорошего добродушный голос Призрака не предвещал. По сравнению с этой беседой допросы в застенках инквизиции наверняка покажутся семейным чаепитием у самовара, с бубликами и джемом. Хорошо еще что в интернате им. Глюка, по определенным деликатным причинам, никогда не проводились родительские собрания. Иначе Эрик, всерьез считавший себя ее опекуном, не преминул бы на них заявиться. Последствия были бы катастрофичны, ибо Призрак воспринимал любую критику в адрес своей протеже весьма болезненно (Слово “болезненно” в данном контексте относится скорее к тому, от кого подобная критика исходила).

- Ну нет, я хочу чтоб все было по-честному, - невозмутимо промолвила Кристина Метелкина и отправилась в репетиционный зал, оставив Призрака гадать, каким же образом его сидение под столом и нашептывание ответов будет честнее.

-----

* На языке цветов это означает «Играй.»

продолжение...

Призрак пошарил кочергой под шкафом, пытаясь достать закатившуюся запонку. Противная вещица нагло поблескивала в углу и никак не желала покидать свое убежище. Проклятье, как же досадно! Эрик выругался, что, впрочем, было извинительно в его положении - все утро он занимался уборкой, чтобы превратить свой дом в любовное гнездышко (хотя при всех его стараниях, апартаменты походили скорее на “любовную норку, к которой с одной стороны примыкает подземное озерцо”) Но нельзя ведь переносить любимую через порог, на котором скопилось столько грязи, что через него нужно уже не перешагивать, а перепрыгивать с шестом! Уборка подошла к концу, и нервы Эрика тоже были на пределе.

Теперь перед ним стояла новая дилемма - придти к самому началу премьеры или накрахмалить манжеты с воротничком. С одной стороны, джентльмен должен выглядеть безупречно. С другой - настоящий представитель благородного сословия не будет крахмалить свои манжеты (стирать белье, носиться по дому со шваброй), для этого у него есть штат прислуги, ну или хотя бы любящая жена или дорогая теща. Но Призрак, разумеется, не обладал этими привилегиями.

Отшвырнув кочергу, Призрак вздохнул и потянулся за жестянкой с крахмалом, на которой производители крахмала намалевали павлина с торчащими во все стороны перьями - наверняка своего клиента. Жаль, что Эрик не услышит вступительных аккордов, но появиться перед Кристиной с воротничком, вялым как лист вареной капусты, было немыслимо. Именно с этого и начинается моральная деградация.

- Ну конечно все будет хорошо! - заверил Фирмович голосом врача, который в разгаре операции заметил, что у пациента вот-вот закончится наркоз, и теперь пытается успокоить несчастного с помощью личной харизмы- Выйдете на сцену, бросите вот это кошелек Мег Жири, потом постоите, головой покиваете. Все будет отлично. Нет никаких причин для волнений.

Директор натянул на лицо завхоза черную полумаску, что было сложнее чем надеть чулок на ежа - Ведеркин имел обыкновение бриться с помощью топора, причем раз в месяц, потому после каждого бритья топор приходилось затачивать заново. Теперь даже щетина на его щеках оказывала молчаливое сопротивление. Завхоз дернулся, но Карлыгаш Гуидичелевна и Антонина Васильевна впились ему в руки словно два жандарма из советских рассказов о царской России.

-Дык...
- Никаких “дык”, товарищ Ведеркин, никаких “дык”,- сказал Фирмович и добавил, что в случае согласия завхоза, администрация школы выразит ему глубочайшую благодарность, которая будет булькать, шипеть, или пузыриться - в зависимости от пожеланий Ведеркина. В свою очередь преподавательница балета сообщила, что готова на один день дезактивировать капканы, расставленные в овощехранилище. В качестве жеста доброй воли. Вроде того как воюющие стороны во время Первой Мировой устраивали перемирие под Рождество, чтобы украсить окопы гирляндами из гильз и приготовить пудинг в каске.
- Ну это еще обмозговать надо, - важно протянул завхоз, как вдруг его лицо скривилось, а из глаз брызнули слезы. - Согласен я, согласен, только отпустите душу на покаяние!

Невинно подняв глаза, словно любуясь собственным нимбом, Карлыгаш Гуидичелевна прекратила царапать его запястье ногтями, специально наточенными для подобных целей. Завхозу следовало три раза подумать прежде чем торговаться с ней. Ведь всей школе было известно, что завуч признает только два метода - “кнута и кнута поменьше, потоньше и без шипов”.

Фирмович отступил на шаг и посмотрел на Жуана с удовлетворением бобра, не только закончившего строительство хатки, но еще и пристроившего к ней лоджию и гараж. Нельзя сказать что бы известный сердцеед выглядел так уж соблазнительно, но при сложившихся обстоятельствах коллективу было не до перфекционизма. Да, маска чуть топорщилась на лице коварного любовника, но зато не сползала. И хотя в рубашке Убальдишвили щуплый завхоз казался первоклассником, примерившим выпускной костюм старшего брата, плащ за его спиной развивался очень эффектно. Раздалось несколько дежурных восторгов.

Хмыкнув, мадам Жири покинула компанию и, чуть отодвинув занавес, выглянула в зал. Она единственная не разделяла общего энтузиазма и боролась с желанием пройтись по рядам и отнять у зрителей бинокли. Ложа номер пять была пока что пуста. Преподавательница балета подумала, что хорошо если Призрак не придет вообще. Быть может, у него сработает какой-нибудь инстинкт, отвечающий за сохранение нервных клеток. А если он все же почтит представление своим присутствием, то остается лишь надеяться, что у него хватит самоиронии принять такую интерпретацию своего шедевра. Или же что он питает приязнь к театру абсурда.

Чуть ниже ложи номер пять она заметила группу милиционеров, которые, желая сохранить инкогнито, пытались припрятать автоматы за пазухой. Это было комичное зрелище. Тем не менее, мадам Жири было не до смеха. Что ж, она сделала все что могла. Призрак взрослый мужчина, он сможет позаботиться о себе сам.

Вдоволь налюбовавшись залом, Антонина Васильевна перевела взгляд на сцену - там смущенный хор уже допевал песню про злодейский вертеп, где девушек заворачивают в простыни и кладут на стол. Артисты робко озирались по сторонам, решая куда бежать, когда зрители наконец выяснят, кто именно поет партию Жуана. По школе ходили упорные слухи, что мэр принес на представления гнилые помидоры. Разумеется, отец города принес их не из дурных побуждений Просто почтенный господин был уверен, что брать с собой гнилые овощи - это часть театральной традиции, своеобразный ритуал, превращающий посещение спектакля в незабываемый опыт для людей по обе стороны сцены. Впрочем, из-за склонности к инновациям, отец города предварительно замораживал помидоры.

Закончив арию, хор сгрудился у стола в самом центре сцены. Внушительный, покрытый бархатной малиновой скатертью до пола, стол этот невольно притягивал взгляды. Он походил на языческий алтарь, нагруженный горой из пластилиновой дичи и фруктов - в течении нескольких недель вся школа стряпала эту снедь на уроках труда. Зрители уже начали мысленно подсчитывать, каким же образом не него можно водрузить хотя бы одну некрупную девицу. Ну да поживем увидим.

Полог кровати, стоявшей в левом углу, взлетел, и на сцену, многообещающе помахивая плащом, ступил Дон Жуан. Лицо его сияло таким торжеством, что он напоминал ожившую метафору. В зале раздались аплодисменты, редкие как стук клавиш под пальцами начинающей секретарши.

- Давно пора, - мэр снисходительно улыбнулся ставшему во фрунт Андрееву. - А то всё музыка да музыка, как в консерватории, блин, какой-то. У меня уже извилины ноют. Когда, думаю, мочилово... то-есть экшн начнется. Кстати, от этого... как его там... Торжествующего Казановы так винищем несет - это спецэффекты, да? Во круто!

-Ну женщины, вот пойми их после этого! - возмутился киллер, заряжая винтовку. - Вроде бы разумные существа, а иногда ведут себя глупее зайца-настовика! И на что только ваша Крис польстилась - ноги у него кривые, руки трясутся...

Рауль Шаньин сидел в позе горгульи, спиной к сцене, и по капли выдавливал из головы всю информацию о вальдшнепах, которую напихал туда Угробов за эти полчаса. Обернувшись, спонсор чуть было не потерял равновесие и не свалился с лесов, прямо в зал, на колени какому-нибудь счастливчику. Глаза юноши вспыхнули яростью. Он глубоко вздохнул и медленно, словно дуя на горячий чай, выдохнул.

Тот, кто вышел на сцену, нимало не походил на Призрака. Возможно, ближайшим к нему потусторонним существом был бы домовой, обитающий в разливочном цехе спиртзавода.

- Не стреляйте, - прошипел Рауль, - Эти идиоты заменили Убальдишвили Ведеркиным, местным завхозам. Ну придурки, вы мне за это еще ответите!
- Давайте я и его устраню. - расщедрился наемник. - Чего уж мелочиться, раз мы все равно пришли. А то вдруг ваш Призрак так и не появится, что ж мне, домой с пустыми руками возвращаться? Меня ребята засмеют.
- Да подождите вы! Вот увидите, он скоро придет.
- Равик, так вы объясните мне толком, как я его узнаю?
-О, вы узнаете! Он будет рвать и метать. Если, конечно, не заявится со своим адвокатом, чтобы требовать компенсации за моральный ущерб - но это слишком ужасно чтобы быть правдой.

Пообщавшись с аудиторией, маститый сердцеед обратил грозный взор на цыган, которые, сбившись гуртом, смотрели на него как на инспектора из комиссии по оседлости. Никто не шевелился. Никто не хотел его провоцировать. Наконец от группы отделилась юная кокетка Мег Жири - в два прыжка подскочила к Жуану, закружилась в пируэте, словно смерч, налетевший на кружевную лавку, и, настойчиво улыбнувшись, потянулась к кошельку, который соблазнитель крепко зажал в кулаке. Волосы девушки растрепались, а щеки зарумянились. Пышные юбки из черного и алого шелка плескались у ее ног, и Мег походила на саламандру, танцующую в пламени. Будь на месте Дон Жуана любой другой мужчина, он немедленно предложил бы красотке не только кошелек, но и руку, и сердце, и любую другую часть тела на выбор. Но поскольку роль пылкого любовника играл именно завхоз Ведеркин, он торопливо спрятал кошелек в карман, бормоча,

-Ишь, пришла на готовенькое.

Балерина отшатнулась, но сохранила баланс и замерла в аттитюде, задумчиво шевеля ногой. Впрочем, самообладание вернулось к ней довольно быстро. Мег выполнила несколько жаде - не отказав себе в удовольствии лягнуть сквалыгу-завхоза в колено - и, прежде чем упорхнуть за кулисы, повернула к залу искрящееся весельем лицо. На нем крупными неоновыми буквами было написано “Поверьте, именно так все и задумано!” Остальные члены труппы постарались скопировать эту гримасу, но с разным результатом. Те, кто поталантливей, казалось только что выпили стакан лимонного сока. А у тех, кто талантом не блистал, лимонный сок был вдобавок разбавлен уксусом.

На негнущихся ногах Пассарино, ранее прятавшийся за занавесом, подошел к хозяину и отвесил ему глубокий поклон, после чего опустил глаза, как и положено хорошо вышколенному слуге. Причина его смирения объяснялась скорее тем, что артист не мог смотреть на Жуана, который обнаружил, что в кошельке лежали всего-навсего карамельки, и теперь постанывал от разочарования.

(“Какая восхитительная актерская игра!” - прошептал театрал в первом ряду).

Это было невыносимо, хуже любой пытки.

Но как вскоре выяснил Пассарино, пытка еще и не начиналась. То, что только что произошло, на терминологии инквизиции называлось “показать подсудимому орудия дознания.”

Пассарино молчал, ожидая реплики напарника. Но тот тоже молчал, приветливо хлопая глазами. Этот поединок умов был в конце концов прерван дрожащим голосом слуги.

-Хозяин,- сказал камердинер, полируя взглядом носки своих сапог, - Хозяин, может быть вам угодно, чтобы я повторил наш план?
- Валяй! - разрешил Дон Жуан, подбрасывая конфету в воздух и ловя ее ртом. Этот трюк вызвал продолжительные рукоплескания из ложи мэра. Правда, вместо “браво!” отец города кричал “ништяк!”
- Наша гостья думает что я - это вы, я - хозяин, вы - слуга. - Это хороший план, - одобрил обольститель, перекатывая карамельку во рту. - Говоришь, я такой придумал? А что, мы могём!

Пассарино жалобно взглянул за кулисы, где стояла мадам Жири, уже на готове. Она жестами объяснила артисту, что сильно сомневается в певческих способностях завхоза, который даже заурядную “Калинку-Малинку” поет так что вон святых неси, поэтому всю сцену придется вытягивать именно ему, Пассарино. Потом сообщила - тоже не используя слова - что она думает о всей этой злосчастной затее. Потом добавила, что Призрак их всех конечно убьет. И будет прав.

Расстегивая верхние пуговицы на рубашке, которая вдруг сделалась тесной и липкой, слуга припомнил арию Жуана. Эх, только бы не запутаться в личных местоимениях! И он запел, по-прежнему изучая особенно занятную доску на полу и пытаясь определить, из какого дерева она изготовлена, и сколько лет было дереву когда его срубили, и какую реку напоминает вот эта трещина, и что за лак...

- Когда вы... то есть мы встретились, на вас...на мне был ваш плащ, а лицо... я прикрыл шарфом. Поэтому она думает что обедает со мной... с вами... нет, все же со мной...

Дон Жуан вопросительно посмотрел на камердинера, который завяз в грамматике как в сетях.

- Что-то я не понимаю. Все запутано слишком. Ты того, может повторишь еще раз?

Но повторение в планы Пассарино, похоже, не входило. Более того, он мечтал выбраться из этого чистилища как можно скорее .

- Вы же будете пить и есть, воровать...

Пассарино так и не успел уточнить, что именно они будут воровать, хотя этот вопрос заинтересовал аудиторию, особенно блюстителей порядка - они так и подались вперед, вполголоса гадая под какую статью подпадает этот Жуан. Сам же сердцеед приблизился к слуге, с явным намерением всласть поэксплуатировать рабочий класс. Он даже угрожающе пошевелил кошельком, рассчитывая при случае использовать его в качестве пращи.

- Воровать, да? Вот как завхоз Ведеркин, так сразу воровать? Э нет, не буду я в таком плане участвовать! Все это наглая клевета! Я даже пальцем не трогал тот торшер, а если ты насчет овощей - я знаю кто распускает эти грязные слухи! Это все проклятые пришельцы. Надо же - так оболгать меня из-за кочана капусты и пары гнилых морковок... которые я даже в глаза не видел!

Закрыв глаза и стараясь дышать ровно, Пассарино продолжал петь, в тщетной надежде заглушить бормотание сердцееда, который сообщал всему залу о своем несогласии участвовать в столь непотребном плане. Артист как мог старался передать голосом каждый оттенок смысла, всю красоту и силу своей арии. Потому что наверняка это будет его лебединой песней. Сегодня он присутствует на похоронах своей карьеры.

И только тогда он вспомнил, что ему еще предстоит отнимать у хозяина шляпу, плащ и меч...

Убежав со сцены, Мег не долго думая направилась в сторону крошечной гримерки, где готовилась к выступлению Кристина Метелкина. Отдельной комнатой девушка была обязана своему покровителю - в одном из писем Призрак потребовал для Кристины, “украшения его оперы”, личную гримерку, и директора, явив чудеса послушания, выделили для этих нужд кладовку, убрали оттуда швабры, разогнали пауков и повесили зеркало. Даже бывалый шахтер, очутившись в этом помещении, испытал бы легкий приступ клаустрофобии. Зато Кристина была в восторге. Она повесила на стене портрет отца, притащила тумбочку и попыталась было втиснуть сюда еще и стул, но для него не хватило места.

Младшая Жири приоткрыла дверь и увидела подругу, которая крутилась у зеркала, то поправляя прическу, то хватаясь за румяна, и твердила вступительные слова,

- Нету мыслей в голове,
Кроме мыслей о любви... о любви!

Вторую строку Карлыгаш Гуидичелевна потребовала заменить на “и чего бы им там быть?” или “не бывало отродясь,” но Мег сумела отстоять свой перевод. Сейчас она собиралась с духом чтобы сообщить Кристине последние новости. Закрывшись в гримерке, девушка наверняка потеряла связь со внешним миром. И вряд ли ее заинтриговали отголоски царившей в школе суматохи - ведь за годы, проведенные в интернате им. Глюка, Кристина привыкла работать под аккомпанемент криков и визгов. Они давно уже стали для нее приятным фоновым шумом, как грохот отбойного молотка для дорожного рабочего.

- Привет, Кристя. - поздоровалась Мег чтобы подсластить пилюлю. - Как твои дела?
-Лучше сразу выкладывай, -нахмурилась Кристина.
-Ну хорошо, у меня есть две новости.
- Тогда начинай с хорошей, - попросила Метелкина, человек с удивительно оптимистичным взглядом на жизнь.
-Это будет несколько затруднительно, - тактично заметила балерина. - Значит так, первая новость - Убальдишвили не явился. Говорят, он запил оттого, что Карлыгаш не давала ему любимые сладости - шкварки в сиропе.
- Ужас какой! Значит премьера отменяется?
- Не совсем. А вот и вторая новость подоспела- Убальдишвили заменили Ведеркиным.
-Слава Богу, а то я уже испугалась... постой-ка... его заменили КЕМ?!!

Мег показалось, что вопль Кристины эхом отозвался на другом конце коридора.

“Нет, я не причиню ему зла,” думал Эрик, пробираясь по потайному ходу. “Просто мы с господином Убальдишвили поиграем в музыкальные стулья - как только он ступит за кулисы, я тотчас подменю его на сцене. “
“А если он заартачится?” недоверчиво осведомился Здравый Смысл.
“Хмм, тогда я могу лишь рассчитывать на его сговорчивость. Я заметил что люди, на шее которых в силу обстоятельств затянулась петля, отличаются вежливостью, терпимостью и умением принять чужое мнение, особенно если оно принадлежит тому кто держит другой конец веревки. Есть еще вопросы?”

Нащупав дверь в стене, Призрак открыл ее, выбрался за кулисы и... оказался в тесном кольце артистов, которые - хотя бы теоретически- в этот момент должны были находиться на сцене. Но теория вступила в конфликт с опытом, утверждавшим что когда Призрак появится в ложе номер пять, те, кто будут находиться как можно дальше от эпицентра его гнева, отделаются наименьшими физическими повреждениями. Так, пара месяцев на костылях, сущие ведь мелочи. Поэтому воспитанники затаились в самом дальнем и темном углу кулис.

Кто бы мог подумать, что Призрак подкараулит их и там!

Некоторое время обе стороны молчали, с минуты на минуту ожидая провокации. Потом среди воспитанников состоялось краткое совещание, целью которого было решить, кого именно принести злодею в жертву. Утвердительно кивнув, ребята вытолкнули вперед Катю Треножникову, загримированную под главную распутницу табора (Это означало, что ее лицо украшал обычный макияж, но с меньшим количеством туши и теней).

- Призрак Интерната, надо полагать? - выдохнула она сакраментальный вопрос, которым Стенли однажды поприветствовал известного любителя экзотики.
- К твоим услугам, - поклонился Эрик и спросил подозрительно, - Только отчего ты на меня смотришь словно я звезда Полынь? Что-то произошло?

Девушка издала неопределенный писк, подняла руку на уровень глаз - говорят, от Призрака это помогает - и затараторила,

- В вашей опере партию Дон Жуана сегодня исполняет завхоз Ведеркин, - и тут же шмыгнула в толпу, надеясь что маньяк не запомнил ее в лицо. Судя по рассказам Кристины, он придерживался довольно феодальной морали. Наверное, для него повесить гонца, принесшего дурные вести - все равно что гвоздь забить.
- Дитя, тебе не нужно меня бояться. Что бы не случилось, в том наверняка нет лично твоей вины, - произнес Призрак, спокойный как чайник за секунду до вскипания. - А сейчас повтори еще раз - помедленнее - в моей опере партию Дон Жуана исполняет... КТО?!

Завладев плащом хозяина и втолкнув его за штору, Пассарино вытер пот со лба. Отнять все вышеперечисленные предметы у Жуана было не проще чем вырвать берцовую кость у оголодавшего льва. Хотя царь природы в драке пользуется только зубами и когтями, а не всякими там - слуга погладил солнечное сплетение - запрещенными приемчиками. Когда он согласился участвовать в этой опере, никто ведь не говорил про требуемый уровень физической подготовки! Про разряд по вольной борьбе тоже ведь никто не спрашивал! Черт, больно-то как!

- Пассарино, уходи, - раздался вкрадчивый шепот из-за штор.
- Поговори у меня, Ведеркин, гад, - крайне непочтительно огрызнулся камердинер. - Раньше надо было слова учить.
-Уходи, - еще более настойчиво потребовал голос. - Ибо западня уже ждет свою добычу.

Пот, струями стекавший за шиворот, вдруг сделался холодным словно горный родник. Несмотря на кажущуюся мягкость, голос был властным, такому невозможно не подчиниться. Артисту почему-то представился острый меч, завернутый в бархат. О нет... В то время как голос завхоза скорее ассоциировался с напильником, завернутым в несвежее полотенце... Ооооо нет...

Сообразив, что слова “уходи” являлись щедрым предложением, которое могло быть отозвано в любой момент, Пассарино поспешил им воспользоваться. И ушел со сцены. На своих двоих. Напевая веселый мотивчик. Как мало человеку нужно для счастья!

В это время добыча и подруга добычи появились из-за кулис. В дрожащих руках Кристина держала гипсовое яблоко, которое завуч раскрашивала гуашью весь вчерашний вечер, надеясь что ученица примет его за настоящее, надкусит и сломает себе передние зубы. Но планы завуча пошли прахом когда Метелкина увидела, кто именно поджидает ее на сцене. Яблоко выпало из слабеющих пальцев и покатилось в оркестровую яму, вызвав пару недовольных возгласов и одно весьма оригинальное ругательство, которое, увы, затерялось в круговерти событий, произошедших несколькими минутами позже.

-Мег, я когда-нибудь говорила, что у тебя ИДИОТСКОЕ чувство юмора? - спросила Кристина, повернув суровое лицо к балерине.
-Но Кристя...
-Это мне авансом к первому апреля? - продолжала девушка, игнорируя Жуана, который ненавязчиво призывал ее слиться с ним в сладостном дуэте.
-Честное слово, он там был!
- Мег, запомни - какие бы психотропные вещества ты не употребляла, никогда - ни при каких условиях! - невозможно принять Эрика за Ведеркина! Ты поняла?

Разобиженная, Метелкина скрестила руки на груди и отвернулась от подруги. Зрители замерли, ожидая когда же Аминта начнет петь про любовь, а она, стараясь успокоиться - нет, надо же такую шуточку отколоть перед премьерой! - рассеянно пробежала глазами по рядам. Внезапно ее взгляд привлекла вспышка под потолком, на лесах. Неужели кто-то решил ее сфотографировать? Что за глупости, это ведь так отвлекает артистов! Но вспышка не исчезала - хотя это скорее был отблеск софитов на стекле... откуда там взяться стеклу... разве что какой-то весельчак решил пускать солнечных зайчиков ей в глаза...

Волосы Кристины стали перпендикулярно коже. По телу пробежали мурашки размером с доброго термита. Сердце со свистом провалилось в пятки.

Она разглядела.

На лесах напротив сцены, под самым потолком, сидела Смерть. Правда, без савана и косы, но зачем ей эти заурядные атрибуты, когда в руках она сжимала снайперскую винтовку? Дуло медленно двигалось, словно хищный зверь, поводивший носом чтобы по запаху найти жертву. Блики софитов, которые Кристина поначалу приняла за вспышку нахального фотографа, то и дело отражались на оптическом прицеле (справедливости ради нужно заметить, что в тот момент Метелкина никак не могла бы вспомнить слово “оптический прицел,” поэтому гораздо достоверней со стороны автора было бы написать “на такой штуке, которая крепится наверху винтовки, которая похожа на длинную черную трубку со стеклом с обеих сторон, и через которую снайпер ищет кого бы убить.”)

Взгляд ее скользнул ниже, и она увидела группу милиционеров, восседающих рядом с директором Фирмовичем. На коленях у стражей закона ненавязчиво покоились автоматы. Да что же такое происходит сегодня, а? С чего это директорам понадобилось привести в театр целую расстрельную команду? Неужели они рассчитывают на беспорядки во время премьеры? Вряд ли, в школе давно уже не происходило ничего, требующего силового урегулирования, за исключением разве что прошлогодней постановки “Ромео и Джульетты”, когда под юной героиней Карлыгаш обвалился балкон. По сравнению с тем спектаклем даже известный инцидент между княгиней Ольгой и древлянами казался семейной перебранкой из-за невымытой посуды. Вся Калиновка после злополучной постановки заикалась недели две . Чтобы выговорить “Дайте один батон, пожалуйста” требовался час... Но сегодня? Неужели они опасаются что Эрик опять что-нибудь устроит? Но директора договорились с ним. Они ведь пообещали! По крайней мере, так Рауль сказал ....

А винтовка все двигалась, так же неспешно, так же плавно, выискивая кого бы осчастливить своим вниманием. Если бы оружие могло выражать эмоции, оно сияло бы спокойной уверенностью. Кристина еще раз посмотрела на леса, и наконец заметила знакомое лицо, почти скрытое в тени. И тогда все встало по местам. Это была западня. И снайпер на лесах, и милиционеры с автоматами пришли в театр не наслаждаться божественной музыкой Призрака. Они явились убивать. Вряд ли ее саму - за свою недолгую жизнь Метелкина еще не успела никому насолить настолько, чтобы по ее душу пришли с такими почестями. Нет, в этой мышеловке у нее другая роль - она будет симпатичным, кудрявым, облаченным в шелк и атлас... СЫРОМ! Они воспользовались ее! Заранее знали, что она согласится, и втравили ее в эту затею! Но так же нечестно! Кристине захотелось зарыдать, и заколотить кулаками об пол, и просопеть в чью-нибудь жилетку про то, как несправедлива к ней жизнь. Они пришли его убивать. Ее Ангела...

А сам он стоял у бархатных занавесок, нетерпеливо помахивая плащом, и недоумевал, почему его партнерша застыла в излюбленной позе - с распахнутыми глазами и полуоткрытым ртом - и не торопится поделится с залом сокровенными мыслями о любви.

Может быть, следует закричать и предупредить его? Но если Призрак узнает, каким гонораром его решил порадовать Рауль, то он, мягко говоря, не обрадуется. А если Призрак рассердится, то добавки точно никто не попросит. Теперь Кристине предстояло решить задачку про волка, козу, и капусту, правду, усложненную в несколько раз. Нужно защитить Эрика от доморощенных мстителей... и наоборот.

За всю историю ловли мышей вряд ли хотя бы раз выдался случай, когда сыр решился сотрудничать с положившим на него глаз грызуном. Но воистину сегодня был День Оригинальных Решений. Что-бы там не задумал противник, у Кристины все же был план получше - прогнать Эрика со сцены, а потом подняться на леса и сломать - или хотя бы погнуть - противную железяку о белокурую длинноволосую голову того, кто додумался до эдакой гадости. Как именно она добьется обоих целей Кристина решила придумать на ходу, а пока ей следовало приступить к самым насущным делам. Она должна закрыть Призрака от проклятого ружья, которое, подобно Циклопу, все еще разглядывало сцену единственным глазом. Закрыть его своим телом. Нельзя сказать, чтобы этот пункт вызывал у Кристины какие-либо возражения. Ей давно хотелось спрыгнуть с позлащенного пьедестала, на который Эрик вознес свою маленькую Галатею - в противном случае, он так и будет вздыхать и ходить вокруг да около.

Кроме того, Кристина не сомневалась, что жених не позволит снайперу выстрелить в нее - это ведь все равно что поцарапать ржавым гвоздем капот только что купленного мерседеса.

Обернувшись к Эрику, который все еще стоял у штор и, натянуто улыбаясь, ожидал когда же она выйдет из ступора, Метелкина улыбнулась своей самой непосредственной улыбкой. Затем, напевая арию про любовь - или “арию мономаньяка,” как ее уже окрестили воспитанники - девушка вприпрыжку подбежала к учителю. Прежде чем тот пришел в себя, Кристина висела у него на шее...

Новичков в театре можно было выявить по лихорадочному листанию брошюрок. Зато старожилы расслаблено откинулись на спинки кресел. Они-то знали, что либретто имеет к происходящему на сцене такое же отношение, как книга любого русского автора к американскому фильму, снятому по ней. Слова “по мотивам” были ключевыми. Но в этот раз коллектив школы им. Глюка превзошел сам себя. Во-первых, за минутное отсутствие Дон Жуан успел вымыться, побриться, переодеться, и подрасти на пол-метра. Во-вторых, была заявлена продолжительная сцена обольщения красотки Аминты. Но то ли в таборе был дефицит мужчин, то ли по каким-то иным причинам, но горячая цыганка кинулась в объятья Жуана с удивительной прытью, словно она была старой девой, а он - молодым миллионером, проездом оказавшимся в деревне, где она коротала свой невеселый век. План по соблазнению Аминты лежал в дымящихся руинах. Похоже, беспутный обольститель тоже остолбенел от “любви с первого взгляда.” Его лицо было почти полностью скрыто черной маской, но по тому, как он напрягся и замер, можно было понять, что герой-любовник испытал немалый шок. Зрители в первых рядах впоследствии клялись, что несмотря на рев оркестра они расслышали тихий полувздох - полустон.

Предвкушая дуэт с Кристиной, Эрик рассчитывал на некоторую интимность. Так, он надеялся подержать ее за руки, за тонкие запястья, прикоснуться к ее нежной коже, которую он про себя именовал “алебастровой” (хотя согласно другим мнениям, Кристина была скорее “бледной немощью, и что только мужчины в ней находят?”)
И запустить пальцы в ее шелковистые локоны, что искрились словно осенние листья в погожий полдень.
И может быть - конечно, не ранее четвертого акта - Кристина, опьяненная музыкой, позволит Эрику поцеловать ее в лоб...

Такого каскада юношеских гормонов Призрак, разумеется, не предвидел. Вот Кристина прижалась к его груди, ее дыхание чуть щекочет шею - а он ведь даже петь еще не начал! Если бы небо и земля вдруг поменялись местами, Эрик воспринял бы этот катаклизм с куда большим хладнокровием. Но список, озаглавленный “Ни одна женщина никогда не будет делать этого со мной,” насчитывал полсотни страниц, и “страстные объятия на публике” входили в первую десятку.

-Кристина, с тобой все в порядке? - спросил Призрак, ошарашенный. Быть может, девушка перегрелась от софитов? Или же повариха подмешала ей в компот какой-то афродизиак?
- Ну конечно! Просто я рада вас видеть!- ответила Кристина, вцепившись в его костюм как коала в ствол эвкалипта. Оторвать ее можно было только клещами, и то не всякими.
- Я тоже... очень рад тебя видеть.
- Вот и славно. Но почему вы не поете, Эрик? Пойте же! - потребовала Метелкина капризно, словно юная жеманница, выпрашивающая у маменьки новый чепчик. - Или я вам мешаю?
- Нет, но...
- Так в чем же дело?
-Я кажется слова забыл, - краснея под маской, прошептал Призрак. Он еще раз посмотрел на свою ученицу. Она беспечно улыбалась. И если бы красноватая зыбкая пелена в тот момент не застилала ему глаза, то он, верно, заметил бы, что улыбка была словно наклеена на ее напряженное лицо. Даже ямочки на щеках отличались серьезностью. Но Эрику было не до физиогномики, гораздо больше его занимал вопрос, как же заставить свою плоть подчиниться. Его тело устроило акт гражданского неповиновения и получало от этого массу удовольствия! Мгновение - и его руки сначала робко, а потом все крепче сжимали плечи Кристины, словно ее близость была залогом вечного блаженства. Из всех чувств важнейшим стало осязание. Но как объяснить глупой плоти, что эти прикосновения предназначены не ему? Что бы не взбрело ей в голову, Кристина сейчас обнимает своего Ангела Музыки, который приходится ему, Эрику, чудовищу из подземелье, разве что очень дальней родней. Когда девушка увидит его без маски, она будет долго мыть руки, с мылом и возможно со спиртом, проклиная себя за то что дотронулась до подобной мерзости.

“Не смей этого делать, не выставляй себя посмешищем! Подобные забавы - для нормальных людей, а к ним ты относишься скорее косвенно, поэтому... Ты вообще меня слушаешь? Эмм... Эрик?”
Обняв Кристину, Призрак запел про то, что нет пути назад. Здравый Смысл был с позором изгнан под радостное улюлюканье Чувств.

Рауль Шаньин, хмурясь, наблюдал за происходившим на сцене. Да, рано еще делить плащ неубитого фантома. А как хорошо все начиналось! Появление Дон Жуана вызвало тихое ликование на лесах. Довольный киллер начал тщательно прицеливаться в голову объекту, чтобы устранить его с первой же попытки (“А то он, подраненный, уползет в чащобу, и добивать его потом такое муторное дело”). Однако события сделали непредсказуемый виток. На сцену вышла Метелкина с зубодробительным яблоком, некоторое время постояла, таращась в зал, а потом кинулась к Призраку и повисла на нем словно рыба прилипала на днище корабля. В таком положении она находилась довольно долго и не выказывала ни малейшего желания отодвинуться, чтобы не мешать солидным людям заниматься серьезным делом. Эрик, похоже, тоже вошел в раж, и уже не пытался оттолкнуть ее а наоборот, цеплялся за девицу как утопающий за дельфина. Они что, белены оба объелись?

Никогда еще Рауль не замечал за скромницей Метелкиной такой страсти и такой изобретательности. Кто бы мог подумать! Тем паче ему захотелось отстрелить у любовного треугольника лишний угол.

- Да сколько уже можно? - возроптал киллер, от нетерпения барабаня прикладом о доски.
-У вас получится его устранить в таком положении?
- Вообще-то да, но ничего если я ей мочку уха задену? Это ведь не жизненно важный орган. Кроме того, я однажды видел мышь-полевку вообще без...
-Нет, она мне с нужна обоими мышами... то-есть ушами!
- Как прикажете, - надулся киллер. - Только вы не говорили, что ваша Крис будет липнуть к объекту. Предупреждать надо было.
- Я не говорил потому что этого не было в сценарии.- Рауль впился взглядом в парочку на сцене, словно надеясь растащить их в стороны посредством телекинеза. - Придется нам набраться терпения. Стреляйте в него когда она отойдет...
-...ведь не вечно же она будет с ним обниматься. Так что будьте начеку. Уже недолго осталось, -на этой радостной ноте Фирмович закончил напутственную речь милиционерам. Те скептически хмыкнули. Стражи порядка были моложе директора лет эдак на тридцать, отличались вполне симпатичной внешностью и после еженедельных походов в спортзал могли похвастаться развитой мускулатурой. В виду всего вышеперечисленного, они придерживались иного мнения насчет того, как долго женщина может прибывать с мужчиной в телесном контакте. Но свои взгляды господа милиционеры решили держать при себе - их выпускные вечера отгремели относительно недавно, и фигура директора, помазанника министерства образования, облаченного властью над юными душами, все еще вызывала священный трепет. Кроме того, гораздо приятней сидеть в театре, в тепле и комфорте, чем бродить по Большим Хлябям, выясняя кто из односельчан бабушки Евдокии украл ее самогонный аппарат, покуда сия матрона в ходе собственного расследования не спалила вторую половину села. Согласно покивав директору, стражи правопорядка приготовились ждать. А чтобы скрасить ожидание, они пустили по рукам бутылку водки, которую кто-то любезно оставил в сейфе рядом с оружием. Кто бы ни был этот анонимный даритель, он знал толк в алкоголе!

Когда наступило время для ее вклада в дуэт, Кристина решила внести в их импровизацию некоторое разнообразие. Она отстранилась от Призрака, не без удивления отметив, что ее лицо было мокрым от слез, хотя глаза ее оставались сухими. Потом выжидательно посмотрела на своего партнера, но когда дело доходило до прикосновений, Эрик напоминал вампира - ни за что не переступит порог дома покуда не получит персональное приглашение.

-Эрик, - вздохнул девушка, - положите руки мне на талию.

Он вздрогнул.

- Ты просишь меня об этом по своей воле?

Кристина задумалась. Интересно, можно ли назвать добровольным действие, выполняемое под дулом ружья? Наверное, можно. Наверное принуждение наступает в тот момент, когда тебе прострелят коленную чашечку. Кристина кивнула и добавила:

- Не бойтесь.

- Кристина, - Призрак погладил ее талию с осторожностью человека, втыкающего в розетку мокрый гвоздь.
- Что такое?
- Называй меня на “ты”, хорошо? - тихо попросил он. Девушка запела арию, где-то с середины, а Эрик закрыл глаза, отказываясь верить происходящему. Кристина прикасалась к нему... неужели с любовью? Казалось, что это был лишь распутный сон! Хотя приходилось признавать, что даже в снах с определенной тематикой его воображение не заходило так далеко. Например, никогда ему не приснилось бы, что женщина может ласково потрепать его за ухом... большим пальцем ноги. Определенно годы проведенные в балетном классе не прошли для Кристины даром! Или быть может, он умер и попал в рай? Причем в рай магометанский? Н хватало только фонтанов и шербета, зато гурии уже имелись...

А вообще он не отказался бы от ванны, только очень холодной, даже холоднее чем суп который подают в школе на обед. Да, прямо как в “Онегине,” где главный герой “со сна садится в ванну со льдом.” (Эрик мысленно посочувствовал пушкинском персонажу - снов, после которых требуются такие решительные меры, и врагу не пожелаешь). А еще есть славный русский обычай прыгать в прорубь на Крещение. Так, когда у нас Крещение?

Призрак и не догадывался, что лед под его ногами становился все тоньше и тоньше и мог надломиться в уже в любую секунду.

- Так вот чему ты учишь детей, Туся. - Карлыгаш Гуидичелевна одобрительно ткнула в бок мадам Жири, которая закрывала глаза разобиженной Мег. - Продвинутые черти водятся в твоем омуте!
-Ты думаешь, что этим ... арабескам Кристина научилась от меня?! - задохнулась верховная жрица Терпсихоры. Тем не менее, женщина не могла отрицать, что Метелкина превратила дуэт в эротическую пантомиму, после чего ей оставалось только собственноручно прибить красный фонарь на дверями танцевального зала. Стыд какой! И перед Призраком неудобно, что он-то подумает?
- Ну конечно от тебя, от кого же еще.
-Не знаю! Но Кристина Метелкина всегда была такой воспитанной девочкой!

Ухмыльнувшись, завуч достала из сумочки блокнот и принялась зарисовывать движения юной танцовщицы. Вскоре лист бумаги напоминал пособие для гимнастически одаренных любителей удовольствий, проиллюстрированное художником-кроманьонцем. Но поспеть за Метелкиной было нелегко - при всей ее наглости, девчонка обладала недюжинным воображением. Эту бы энергию да на мирные цели!

Их дуэт подходил к концу, а значит, наступило время для следующего этапа спасательной операции - выведения Призрака Интерната за пределы диапазона снайперской винтовки. Иными словами, его нужно было попросить покинуть сцену, и чем раньше тем лучше, потому что Кристину начали одолевать сомнения насчет безопасности их обоих. Снайпер все же не Иов долготерпеливый, неизвестно когда у него сдадут нервы. Тем более что Метелкина не удержалась и в порыве юношеского максимализма показала стрелку неприличный жест, который наверняка направит его мысли в определенном направлении. Ведь не нужно быть великим стратегом чтобы догадаться, на чьей она стороне. А если не догадается - что ж, как только Эрик уйдет, она поднимется на леса и лично скажет убийцам пару ласковых. Главное чтобы Призрака не было на сцене.

(Бедная малышка Метелкина! Не будем же строги к ее заблуждениям, ибо ошибки, связанные с переоценкой собственных сил, присущи юности. Порою кажется, что стоит нам только пожелать, и земля начнет вертеться в противоположном направлении. Но зануда-реальность, затаив усмешку, уже готовится на выход. )

В какой-то момент Эрик вспомнил, что еще в начале сцены должен был вручить Аминте что-то со стола.. кубок, кажется? Он шагнул к столу, невольно радуясь такой передышке и все еще мечтая о чем-нибудь холодном. Этот шанс нельзя было упускать, от стола до кулис бежать гораздо ближе. И Кристина, полная решимости, проворно последовала за ним, вызвав у Призрака вздох отчаяния. Он чувствовал что долго так не продержится. Сколько бы его не именовали инфернальным существом, он все же не сгусток эктоплазмы, а мужчина из плоти и крови!

Но вместо того, чтобы снова набрасываться на него со сладострастными объятиями, Кристина взяла его за руки и прошептала:

-Эрик, а теперь уходи.

Сначала он обратил внимание лишь за звучание ее голоса - прежнюю веселость как ветром сдуло, и слова звенели тревогой. Потом смысл сказанного проступил медленно, словно детали фотографии в реактиве. Она велела ему уйти?

-Но почему?
- Господи, да какая разница! - воскликнула Кристина. - Просто уходи! Это важно. Я потом объясню. Ну... ну уходи же.

Когда его губы искривились в надменной усмешке, девушка начала осознавать, какую чудовищную ошибку она совершила. Как сказал бы Рауль, она попыталась внедрить новый продукт, но позабыла предварительно изучить рынок сбыта. Из-за маркетинговой недоработки, ее план распадался на части. Ой, что сейчас будет!

- Нет, Кристина, я никуда не уйду, - отчетливо произнес посерьезневший Призрак. - Это моя опера, и я имею полное право здесь находится. Почему я не могу наслаждаться плодами своих трудов? Почему когда дело доходит до раздачи наград, мне приходится заползать в тень? Всегда! Чем я хуже?!

“Ну какая же я дура набитая!” - Метелкина наградила себя крепким воображаемым подзатыльником. “Даже подумать что он просто так развернется и уйдет. Эрик?! Нет, он упрется и будет стоять на сцене, потому что каким-то немыслимым образом это вписывается в его понятие о благородстве! Да уж, утащить его со сцены будет сложнее чем вспахать поле зубочисткой или выучить китайский за полчаса! Ох, что я натворила! И что же теперь делать?!”

Ее мысли, вместо того чтобы в панике разбежаться по сторонам, вдруг собрались и выдали ответ. Невозможно не заметить, как щепетильно Призрак относится к своей маске. Что бы не скрывал этот кусочек черной ткани, Эрик не захочет, чтобы зрители это разглядели. Если даже ей, своей протеже, он никогда не показывал лицо... Следовательно, существовал способ, который заставит его немедленно ретироваться (или вынудит его тут же свернуть ей шею, что тоже является неплохим вариантом, который освободит ее и от конфликта со снайпером, и от выговора мадам Жири, и от экзаменов).

Заметив странный блеск в глазах ученицы - она разглядывала его уж слишком пристально - Эрик перешел на тон помягче.

- Прости, милая, я был слишком резок, не знаю что на меня нашло. Но зачем мне уходить? Опера только начинается, мы будем петь вместе, вместе ткать это волшебство. И тебе не нужно волноваться, все будет прекрасно, ну поверь же мне!.. Кристина?.. Не прогоняй меня... Пожалуйста.

К чести его будет сказано, даже после всех амурных приключений, внезапно на него свалившихся, Призрак не утратил быстроты реакции. Он успел перехватить ее правую руку. Но и Кристина Метелкина не зря просиживала пачку в балетном классе. Ее движение было молниеносным. Свободной левой рукой она стянула с Эрика маску.

продолжение...

Киллер подошел и встал сзади Рауля, а когда юноша обернулся чтобы попрощаться с партнером, то его лицо перекосило от ужаса. Угробов попыхивал папиросой, а в руках держал шашку динамита с длинным огнепроводным шнуром. Рауль почувствовал что язык его онемел, словно юноша только глотнул обезболивающее, и теперь вяло ворочался во рту.

-Что..в-вы... собираетесь с этим делать? - он умудрился составить связное предложение.
-Я собираюсь его оглушить - ну знаете, как рыбу. А потом мы может подобрать Призрака и добить его веслом...
-Но я же велел сворачивать операцию.
- Боюсь, что это невозможно. Видите ли, это мое первое задание подобного рода, и не могу же я просто так развернуться и уйти! Это плохая примета - вернуться домой без трофея. Ну а поскольку наш контракт расторгнут, как вы сами сказали, то мы не имеем обязательств по отношению друг к другу, верно?

Хотя все раулевы познания о пиротехнике было почерпнуты на праздновании четвертого июля в Нью-Йорке, тем не менее он догадался, что взрывчатка может не только оглушить сладкую парочку. Скорее всего, им придется искать свои конечности в радиусе километра. Так не пойдет! Он спасет свою Крис... Перед его глазами возник морской берег, и юноша вспомнил как жадно море лизало следы ее босых ног, и как Кристина хлопала в ладоши, когда он полез доставать ее дурацкие красные шлепанцы. И когда он выбрался из воды, весь мокрый, прижимая к груди реликвию, то увидел ее взъерошенные волосы, и цыпки на руках, и ее соленую улыбку. Тепло разлилось по груди и ему захотелось сделать ей подарок, что-нибудь очень приятное, вот только он не знал что именно. Поэтому он поступил как знал - сделал пятидесятипроцентную скидку и попросил всего лишь рубль за доставку. Но ему все равно казалось, что он сделал что-то не так. Может быть, сегодня он все исправит?

Выплюнув папиросу, Киллер поджег бикфордов шнур и, прищурившись, занес руку для броска. Если постараться, то динамит приземлится ровнехонько на сцене. Размахнувшись, киллер швырнул взрывчатку ... но за секунду до того, как шероховатая поверхность динамита перестала соприкасаться с его пальцами, он почувствовал острую боль в плече. Выкрикнув японское ругательство, от которого даже самурай прикрыл бы покрасневшее лицо полой кимоно, Рауль прыгнул и со всей мочи ударил наемника пяткой. Угробов дернулся, будто получив разряд электричества, и динамит, вместо того чтобы описать дугу и упасть на сцену, взлетел в воздух и... зацепился за люстру. Зловеще шипя, шнур догорал, по миллиметру приближая неизбежное. Рауль и Угробов синхронно переглянулись. А затем приняли единственно возможное в данной ситуации решение. Они заорали.

К этому времени зрители уже заинтересовались возней на лесах. В прошлый раз подобное происшествие закончилось тем, что на сценой как флаг над башней повис завхоз Ведеркин. Поэтому, робко высунувшись из под кресел, они посмотрели на пустующую сцена. Но тщетно. Зато мы с вами знаем, что повесить бравого завхоза не представлялось возможным, потому что в данный момент он направлялся к ближайшей барахолке, в надежде загнать шляпу (совсем новая, ненадёванная), меч (для селедки в самый раз) и кошелек (ручная работа с етническими мотивами) .

А потом на люстру что-то упало и все взгляды метнулись от сцены на нее. Даже милиционеры прекратили возмущать воздух бесцельной пальбой и попытались сообразить, как и когда зайцы умудрились протащить в зал динамит. Их натренированные глаза заметили огнепроводный шнур с искоркой на конце, крохотной как светлячок и смертоносной как бацилла. Зрелище подействовало на их одурманенные головы как ведро концентрированного рассола.

Если бы этот театр находился не в городе Калиновка Воронежской губернии, а где-нибудь в поселении Подонквилль штата Оклахома, кто-нибудь из зрителей непременно произнес бы “Oh-oh”, и его тихий возглас прозвучал бы громом среди пронзительно тишины. Но поскольку театр находился, где находился, зрители предпочли выразить свои эмоции иным путем и дружно присоединились к воплю, раздавшемуся на лесах. Они знали, что это означает.

Огромная люстра, вся в позолоте, с тонной высококачественного богемского хрусталя, досталась в школе в наследство от погрязших в роскоши помещиков. Когда в 18м году торжествующий пролетариат явился описывать имущество в барском доме, люстру снять так и не удалось, потому что экспроприацию наследники Маркса начали с винного погреба. В связи с чем в докладе реввоенкому появились незабвенные строки о том, что люстра отказалась подчиниться приказу и спуститься на землю, но вместо этого контрреволюционно висела на потолке и пела песню про яблочко (последние строки, как и цитаты из песни, были густо замазаны чернилами). Светильник оставили в покое, и он продолжал украшать зал, с годами накапливая все больше пыли. Прочем, бывший директор однажды вызвал бригаду рабочих, чтобы снять и хорошенько вычистить люстру, но с тех она сделалась еще более тусклой.

И вот теперь оставались считанные секунды то злосчастного момента, как тяжеленная люстра взорвется, и осколки стекла, острые как бритва, посыпятся вниз, на зрителей, стремительно ускоряясь во время падения. Кто-то бросился бежать к дверям, но было слишком поздно. Прогремел взрыв. Люстра разлетелась на составляющие.

Фирмович сжался в кресле, прикрывая голову руками, в надежде что стеклянная шрапнель не отрежет ему уши. Он почувствовал, что на спину ему что-то упало, но побоялся менять позу. Наконец его потрепали по плечу.

- Сём, с тобой все в порядке? - прозвучал обеспокоенный голос Андреева.

Директор с опаской открыл глаза - он ожидал увидеть партнера, выглядящего как после приема у взбесившегося цирюльника. Но Андреев был в добром здравии. Более того, на нем не было ни одного пореза, как впрочем и на зрителях, которые, отряхиваясь, направлялись к выходу и рассуждали, что неплохо теперь бы заказать футболки с надписью “Я пережил Торжествующего Дон Жуана.” А на потолке болтался крюк, большой, унылый и совершенно неподходящий для созерцания людьми с суицидальными наклонностями. Но как?

- Погляди сюда, - Андреев вытянул дрожащую руку, и на его ладони Фирмович заметил что-то покореженный кусочек с оплавившимися краями.
- Это же пластмасса!
- А то.
-А должен быть хрусталь!
-Угумс.
- Паша, ты думаешь о том же, что и я?
- Ага.
- Ну Полуэкт Иваныч - коала ему в ребро - ну пройдоха! Теперь-то мы знаем, на какие деньги...

Бывший директор школы-интерната им. Глюка сладко потянулся в шезлонге. Австралийское солнышко клонилось к закату. На лужайке перед отелем быстроногие кенгуру резвились и играли в “Отгадай что в моей сумке”. Из кухни доносился аромат страусового стейка.

- Honey, - обратился Полуэкт Иванович к пышногрудой блондинке, возлежавшей в соседнем шезлонге. - Будь добра ..ик...передай мне...ик...ик... да что за черт? Передай мне стаканчик виски... ИК!

Ночь у бывшего директора выдалась бессонная.

Первой, кого увидела Антонина Васильевна, была Карлыгаш, поэтому пробуждение нельзя было назвать приятным. Завуч помахала растопыренной пятерней у самого носа мадам Жири и спросила:

-Сколько ты видишь пальцев?
-Оставь, Карла.
-Скажи сколько.
-Ну пять.

Карлыгаш на всякий случай сосчитала пальцы.

-И правда пять. Как ты только догадалась.
-Что со мной произошло?
- Мам, когда Кристина стянула с Призрака маску, ты хлопнулась в обморок, - объяснила Мег, усердно обмахивая ее веером - А пока ты была без сознания и бредила, они успели драпануть со сцены. Но ты пропустила самое интересное...
-Бредила? Я что-то говорила?
-Что ошиблась. - ввязалась Карлыгаш Гуидичелевна. - Все повторяла “Я ошиииблась.”А в чем ты ошиблась, Тусь? Давай уж рассказывай, ты нас всех так заинтриговала!

Ошиблась, она и правда ошиблась. Мадам Жири почувствовала, словно с ее души свалился камень размером с Эверест, словно кашель, который она считала предвестником чахотки, оказался всего лишь заурядной простудой. Ах, столько лет! Столько лет прошло с тех пор, когда она последний раз ощущала вкус пищи и радовалась пению птиц, когда солнечным луч был чем то большим чем направленный перенос энергии, а улыбка - не изнуряющим физическим упражнением... Но двери чистилища наконец распахнулись, и за ними засиял ослепительный свет...

Как только Антонина Васильевна увидела лицо Призрака, то сразу поняла, что его увечье никак не походит на кислотный ожог. Значит, слухи подтвердились - учитель пения и правда уехал в другой город, и возможно сделал операцию, и был счастлив - по крайне мере настолько, чтобы не возвращаться сюда и не терзать ее память своим присутствием. Она ошиблась. Как приятно порою ошибиться! На сцене перед ней стоял незнакомец. Мадам Жири ничего не знала об этом мужчине, кроме того, что он до самозабвения любит Кристину Метелкину. И его чувство, похоже, нашло взаимность.

- Мамочка, тебе принести водички? - спросила Мег тоном сестры милосердия.
- Нет, но я бы не отказалась от кофе, с коньяком и долькой лимона. Хотя черт с ним, с кофе, давайте один коньяк! Или лучше водку, - мадам Жири подумала и добавила: - А еще я хочу эклер. Сто лет их не ела.

Завуч и ее подопечная обменялись многозначительными взглядами.

-Чего вы пялитесь, дурехи? Шуруйте на кухню за льдом. Приложим ей к голове, пока она окончательно не свихнулась. - прошипела Мег воспитанницам, оторопело глядевшим на мадам Жири, и повернулась к матери. - Хорошо, мамочка. Мы все сделаем. А теперь будь добра, скажи сколько пальцев...

Киллер сидел на полу, оплакивая бесцельно потраченную динамитную шашку, пока до его истерзанных ушей не донесся голос, знакомый до боли - причем до боли вполне конкретной.

-Вот что, Угробов, - внушительно произнес юноша, - вы нарушили наш договор, и мне ничего не остается кроме как взять с вас пеню. Так что не обессудьте. И..ээ.. приятно было с вами сотрудничать, - юноша автоматически добавил фразу, которая в его окружении употреблялась вместо “до свидания.” Ассасин лишь поднял на него несчастные, как у бассет-хаунда глаза, и покачал головой. Он это партнерство приятным вовсе не считал. Теперь на его голове было больше седых волос чем после охоты на объевшегося белладонной кабана. Определено, киллерство - это не его стезя. Уж лучше отправится на Галапагосские острова, охотится на черепах, которые наверняка медленно бегают. Или ловить бабочек сачком. Или научится вязать макраме. Да все что угодно лучше, чем торчать на лесах по часу, чтобы получить тумаков от нанимателя, впустую истратить полезную вещь, и убедиться в полном моральном разложении молодежи!

Пока Угробов давал себе мысленный зарок никогда не браться за киллерское ремесло, Рауль открыл его рюкзак и оштрафовал бывшего сообщника на фонарь с запасными батарейками, а так же на пистолет и патроны. Рассовав припасы по карманам, он резво понесся за кулисы, искать местную Ариадну. Обнаружить мадам Жири было несложно, потому что возле нее уже толпилась вся школа. Никто не мог упустить подобное зрелище - Антонина Васильевна улыбалась что называется до ушей. Рауль решил, что какой-то крупный и дальнобойный осколок приземлился ей прямиком на голову. Ох, только бы у нее память в придачу не отшибло!

- Антонина Васильевна, мне срочно нужна ваша помощь! - взмолился он.
-Рауль, ты не ранен? - подскочила к нему Мег и потянула его в сторону. - Ты где отсиживался, почему тебя не было видно? И ради всего святого, оставь в покое маму! она ... как бы это сказать...она немного сошла с ума.- девушка навзрыд шепнула ему на ухо. - Говорит что хочет пирожные, что сегодня же пойдет за обновками и химзавивкой, а в понедельник у нас не будет балетного класса - вместо этого мы устроим девичник, будем красить ногти и есть клубнику в шоколаде! Ох, Рауль, что же делать? Ей еще никогда не было так плохо!
- О чем это вы там шушукаетесь? - раздался голос полубезумной преподавательницы балета.

Юноша взвесил все варианты и предпочел все же обратится к ней, пока она еще могла связно изъяснятся.

- Антонина Васильевна. - ласково произнес Рауль, - вы не подскажите где мне найти Призрака? Ну знаете, он еще вечно в маске, в плаще, письма любит писать...
-Я прекрасно понимаю кого вы имеете ввиду, молодой человек,- усмехнулась мадам Жири. - И зачем вы ищете с ним встречи?
- Как зачем? Я должен найти его и освободить мою невесту, который этот псих похитил и теперь удерживает насильно.
-Что ж, я помогу вам. - после некоторых размышлений сказала Антонина Васильевна. - Но Призрак, как вам известно, живет в подземелье, и дорога туда не близкая.

Рауль сглотнул, жалея что маньяк не поселился в каком-нибудь месте посимпатичней и посветлей. Теперь же придется идти - в худшем случае, ползти - по катакомбам и тешить клаустрофобию. Сердце спонсора сжалось в комок. Вряд ли это будет приятным променадом. Но юноша постарался взять себя в руки. Главное не терять надежды. Свет гигантского топаза, обрамленного бриллиантами, разгонит самую густую тьму... И снова, как и много лет назад, у юноши возникла мысль, будто он опять делает что-то не так. Пожалуй, следовало подумать про сияние кристининых глаз, но мыслям ведь не прикажешь. Кроме того, если бы юный Шаньин нашел Святой Грааль, то первым дело поискал бы на золотой чаше пробу.

- Ну хорошо, рассказывайте...
-... Три направо, потом два налево, потом десять шагов прямо, - твердил Рауль, разглядывая план подземелий, нарисованный на веере Мег помадой Карлыгаш Гуидичелевны. С одной стороны, ему было приятно что весь интернат бросился на помощью - видно, Призрак успел всем основательно насолить - а вот с другой... Сначала они минут десять искали листок бумаги, но так и не нашли, потом мадам Жири потребовала у завуча ручку, которую якобы дала той на хранение, но Карлыгаш заявила, что ручку не видела в глаза, и нечего на нее так смотреть, и если бы она могла заставить разные предметы исчезать, то этой школы давно бы здесь не было. Драгоценные минуты убегали в небытие, а ведь время сейчас работало на Призрака!
- Потом будет еще один поворот возле... ээ... что вы обозначили буквами О.Х.?
- Овощехранилище, - ответила мадам Жири. - Кстати, не забудьте держать руку на уровне глаз.
- А это еще зачем?

Ну... можно сказать, это такая добрая примета. Все равно что по дереву постучать.

Вскидывая руку на уровень глаз, Рауль подумал что с гораздо большим удовольствием поработал бы дятлом.

-Такое впечатление, что я ему честь отдаю! - вспыхнул Шаньин, а мадам Жири пробормотала себе под нос про невозможность отдать то, чем не обладаешь. Наконец с объяснениями было покончено и спонсор, все еще держа руку в салюте и напоминая очень стильного пионера, побежал вызволять деву из лап злодея. Когда он был довольно далеко, женщина произнесла тихо.
- Я сделала все что могла.
- Я тоже, - хитро подмигнула ей коллега.
- Вот уж не думала, что ты питаешь приязнь к Призраку, Карла. Ты ведь вроде собиралась его наказать?
- Считай, что это уже произошло. Наша ненаглядная Метелкина - настоящая кара небесная, так что пусть она теперь ему нервы мотает, не мне, - завуч довольно потерла руки. - К тому же, если Кристиночка будет каждую ночь устраивать ему такие выкрутасы, то на утро у бедняги не останется сил идти на работу. И у них не будет денег! И они пойдут по миру! Иными словами, они друг друга заслужили.

Мег смотрела вслед Раулю, покуда он, махнув белокурым хвостом, не скрылся в подвале. Потом она вздохнула.

На протяжении многих лет Мег Жири и Господь Бог придерживались политики невмешательства - Мег не особенно заботилась о Его существовании, и Творец тоже старался ей не докучать. Но сейчас она первая нарушила нейтралитет.

- Господи, пусть он ее заберет! Иначе мы все будем несчастны. - возопила Мег, мысленно преклоняя колени. Испугавшись, что божество окажется непонятливым, она добавила. - Пусть Призрак ее заберет!

Второе сошествие в подземелье было безусловно короче первого и не включало в себя ни конные прогулки, ни катание на гондолах. Задыхаясь, Кристина бежала вслед за сообщником, который время от времени подбадривал ее такие жизнеутверждающими комментариями как “Мы снова спустились в бездну отчаяния” или “Ну вот, опять я веду тебя в темницу моего духа.” Хотя если сравнивать с тем Западным фронтом, который Рауль и его соавторы устроили в актовом зале, бездна отчаяния выглядела вполне уютным местечком. Ну что такое холодная капля, со стуком падающая на макушку, в сравнении с посвистом пуль?

Предпочитая не возиться с лодкой, Призрак и его спутница побрели по озеру, по пояс в воде, поэтому когда они наконец добрались до благословенного берега, то оба выглядели как партизаны, неделю проведшие на болотах. Заметив грязные следы на ковре, Призрак поджал губы, искренне раскаиваясь что с утра его потянуло подмести пол. Такой поступок обычно предзнаменуют скорую аккумуляцию грязи в больших объемах. Хорошо что у него хватило ума не побелить потолок. А ведь были и такие мысли... Впрочем, как можно думать от подобной чепухе, после всего что произошло, и перед тем, что еще должно случится? Он смерил Кристину пристальным взглядом - девушка выжимала мокрый подол, отряхивалась и напоминая владычицу озера, на берегу которого построили нефтеперерабатывающий завод. Похоже, лицо Эрика ее интересовало гораздо меньше, чем прискорбное состояние платья.

Бедняжка, да ее нервы просто онемели от всех пережитых треволнений!

Что ж, следует подождать, когда отхлынет первый шок и она как следует рассмотрит того, с кем спустилась в подземное царство. В дрожащем свете сотни свечей его лицо выглядело еще ужасней, словно лик демона в отблесках адского пламени. Осталось уже недолго прежде чем она бросит ему упрек, и спросит, уж не вознамерился ли он потешить свою плоть за ее счет. Будет больно, но Эрик справится. Тогда на сцене ее вынудили прикоснуться к нему, благодарность поборола отвращение, а теперь все по-другому, все серьезно. Но он ответит, что никогда не посмеет осквернить ее своим мерзким прикосновением...

Кристина прекратила возится с подолом, который тут же прилип к ногам, и прервала красивый и трагичный диалог, который Призрак мысленно с ней вел,

-Слушай, ты не засекал время, когда мы дали деру из зала?

Его плечи опустились, он шумно выдохнул.

- И почему, позволь спросить, тебя интересует именно это в данный момент?
- Просто хочу узнать, побили мы рекорд прежних владельцев или не побили.
-Легкомысленная девчонка, о чем ты только думаешь! - воскликнул Призрак, украдкой посмотрев на часы. - Хотя я вряд ли мы к рекорду даже близко подобрались, потому что плелись по озеру медленнее хромой черепахи. Надо было в лодке плыть, я ведь говорил!
- Да какая лодка, ты шест в руках не мог удержать!
-А у тебя ноги так дрожали, что днище ходило ходуном!
- Значит не побили рекорд, - опечалилась Кристина. - Обидно, вряд ли когда-нибудь еще у нас будет такая мотивация.

Призрак на всякий случай три раза сплюнул через плечо и попытался поймать нить былых размышлений.

- Лучше скажи мне, милая, - нахмурился он, - Тебя наверняка интересует, что я собираюсь с тобой делать дальше.
- Если честно, то да, но во вторую очередь.
- А что же в первую? - поинтересовался Призрак, слегка обиженный что его задвинули на задний план. А ведь ему так хочется сказать, какой самопожертвенной может быть его любовь! Любовь человека а не зверя.
- Как мне успокоить костюмершу, когда буду возвращать платье. Потому что создается впечатление, что я превратила его в ферму для микробов и выращиваю грязь в промышленном масштабе.
- О, не беспокойся, Кристина! Можешь снять платье, оно тебе нескоро понадобится.

Когда девушка одарила его заинтересованным взглядом, свидетельствующим о том, что последнюю ремарку она посчитала оригинальным, хотя и несколько грубоватым предложением близости, покрасневший Призрак поторопился исправить двусмысленность.

- Я имел в виду, что у меня есть для тебя другое платье, чистое, сухое, - распахнув дверь спальни, Призрак поманил гостью, - и белое.

Белоснежное платье распласталось на красном бархате одеяла и, казалось, стекало на пол пеной кружев. Кристина уже видела его на манекене во время своего первого визита, и теперь у нее появилось возможность его примерить. Ох, если бы ее увидели одноклассницы, они позеленели бы как хамелеон, просидевший возле куска малахита! Платье было поистине королевским. У изголовья кровати так же лежал объемистый сверток, перевязанный шелковым шнурком.

- Здесь ты найдешь все необходимое, - расплывчато сообщил Призрак и ретировался, а девушка первым делом поспешила исследовать содержимое таинственного свертка, справедливо полагая что платье от нее не уползет. Она вцепилась в шнурок, который ну никак не желал поддаваться. После нескольких минут борьбы счет был по прежнему один ноготь в его пользу. Проклятье! Тот, кто завязывал этот узел, приходился Гордию кровной родней. Узелок можно и перерезать, вот только чем? Девушка придирчиво исследовала туалетный столик, забежала в ванну, даже пошарила рукой под кроватью, но не нашла ничего что хотя отдаленно могло квалифицироваться в качестве колюще-режущего орудия.

-Эрик! - позвала юная воспитанница. - Я уже всю спальню перевернула, и никак не могу найти ножницы! Будь добр, принеси мне их поскорее.

После некоторых колебаний, ее ментор спросил из-за двери, тоном ярко окрашенным подозрительностью,

- Зачем тебе ножницы?
- Очень нужно, - Кристина остолбенела от такой реакции. В конце концов, он попросила у него не мешок муки в голодный год, а всего-навсего предмет личной гигиены!
-Зачем?
-Хочу кое-что перерезать.
- У меня их нет! - ни с того ни с сего взорвался Призрак.
- Как, совсем?
- Совсем, черт побери, совсем!

Вот это номер! Никогда бы она не заподозрила своего учителя в такой нечистоплотности. Ну хорошо, ногти на руках еще можно обгрызть, а на ногах... хотя при должной физической подготовке...

- Ни ножниц у нас нету, ни зеркал, - горестно вздохнула девушка, снова вцепляясь в неподатливый узел. - Живем как во времена дефицита!
-Во времена чего?
-Дефи-цита, - ответила Кристина. - Я была тогда совсем маленькой, но папа говорил, что стоял со мной в очереди за сигаретами, потому что выдавали одну пачку в руки, потом менял их на картошку, а ее - на стиральный порошок, а его - на носки... Но ты ведь старше меня, должен помнить эти годы! И ты ведь расскажешь мне про них... правда?
- Да, конечно, - неохотно пообещал Призрак, - но боюсь что сейчас неподходящее время для исторических справок. Тебе следует подумать о будущем... о нашем совместном.
- Ну ладно. Но у тебя точно нет чего-нибудь острого? Ну там перочинного ножа, бритвы...
- Я уже сказал что нет! Немедленно выбрось эти мысли из головы, Кристина!
-Воля ваша, господин, - съязвила девушка, - Что ж, в таком случае придется зубами грызть.

В ответ она услышала, как что-то тяжелое с глухим стуком упало на пол.

Не секрет, что женщины могут заниматься туалетом часами напролет - сначала нужно открыть шкаф и оплакать скудность своего гардероба, потом полдня подбирать нужное платье к цвету помады, потом долго завивать волосы, покуда кудри не составят достойную конкуренцию бороде ассирийского вельможи, затем старательно вырисовывать чахоточный румянец ... Но сколько же можно! Эрик успел не только надеть, но и прогладить фрак, а так же дописать свадебную мессу до середины, а Кристина все не спешила появляться. Он ждал ее столько лет, что лишний час особой роли не сыграет, но с минуты на минуты в подземелье нагрянет толпа стражей, жаждущих опохмелиться, а Эрик так надеялся, что его свадьба, вопреки местным обычаям, обойдется без кулачных боев. С другой стороны, если бы ему предложили на выбор компанию развеселых калиновцев - с аккордеонами и набором фаянса в качестве подарка новобрачным - и одного Рауля Шаньина, Призрак с воодушевлением остановился бы на первом варианте.

Ступая едва слышно, он подкрался к дверям спальни, намереваясь сказать что-нибудь в стиле carpe diem, но замер, потому что услышал тихие всхлипы.

Кристина плакала, судя по приглушенным звукам заткнув рот одеялом. Она все же осознала, как ужасно быть обрученной с монстром, собиравшимся замуровать ее в гробнице. Сейчас она оплакивает свою судьбу, свою молодость и свежесть. И чем же ее утешить?

- Запоздалые рыдания ничего не изменят! - выкрикнул он, со злостью ударив в дверь. - Ты спохватилась слишком поздно, дитя мое. Увидев лицо чудовища, ты останешься в его логове навек!...Эмм... Кристина? У тебя там все в порядке?
-Нет, все так ужааасно! - раздался ответ, прерываемый мерным хлюпаньем носа. - Платье на меня не налезает!
- Не может быть, это ведь твой размер, - сказал Эрик, где-то в середине реплики осознав, какую глупость он только что сморозил, но закончив фразу по инерции. По подземелью эхом раскатился печальный вопль. Какой ужас, она уже в свой собственный размер не проходит!
- Позволишь мне посмотреть? - Призрак осторожно приоткрыл дверь и немедленно отвернулся, увидев ее обнаженную спину. Одетая в одну нижнюю юбку, Кристина прижимала платье к груди - судя по всему готовясь в него высморкаться - посылала анафемы всем конфетам, съеденным начиная с трехлетнего возраста, и давала обет питаться одним шпинатом.
- И не удивительно, что платье тебе узко. Под него следует надеть корсет. Я ведь оставил тебе ...- Призрак задумался как же ему описать содержимое свертка, но на ум не приходило ничего кроме вещи-о-которых-мужчины-не-упоминают-в-присутствии-представительниц-противоположного-пола.
-Нижнее белье? - выручила его находчивая подруга.
-Да.
- Но Эрик, здесь белья на пять человек! - возмутилась Кристина, указав на гору смятого шелка и льна. - Я думала ты купил его про запас, ну и выбрала что мне больше всего понравилось.
- Нет, ты должна надеть это все.
- Все? Ну как скажешь. А с чего начинать?

Такого поворота Призрак не предвидел, ибо считал что подобная информация заложена у женщин на генетическом уровне. Но судя по непонимающему взгляду ученицы, зов крови ее не коснулся. Стараясь сохранять хладнокровность, что довольно затруднительно когда сердце так и норовит выпрыгнуть из груди, Призрак выудил из кружевного сугроба короткие штанишки и, чуть отвернувшись протянул своей возлюбленной. Это был контринтуитивный жест. Его плоть ужасно обиделась. Эх, плюнуть бы на белье, да и на платье тоже, и прямо здесь, на этой вот постели... но так поступают только распутные готические злодеи, а ему, Эрику, членство в этом клубе совсем не улыбалось. Хотя приглашения на его имя приходили регулярно.

-Это панталоны, -с деланным равнодушием ответил он. - Их носят под... нижней юбкой.

К вящему смятению Призрака, Метелкина покрутила злополучный предмет туалета в руках, отметив как рюшечки на кромке, так и тот факт, что между штанинами был зазор, о предназначении которого чем меньше думаешь, тем крепче психика.

-Ну и вкус у тебя, Эрик, - понимающе подмигнула она.
-Это не у меня такой вкус, это такая мода!

Кристина решила, что, судя по фасону этого изделия, такая мода свое уже отпищала.

- В каком же веке в щеголяли в подобных нарядах? На конкурсе “Мисс Глухое Средневековье”?
- В 19м, если уж на то пошло! - рассердился Эрик. - Да будет тебе известно, это был век просвещения, технического прогресса и небывалого расцвета гражданских свобод.
- Признаться, никогда не видела ничего более дурацкого! - Кристина гнула свою линию. - И ты хочешь, чтобы я ходила в этом?
- Если уж на то пошло, то сейчас мода еще хуже - вот скажи, джинсы с заниженной талией кого-нибудь украшают?
- Джинсы джинсами, но зачем носить на себе столько слоев?!

Призрак замялся и, потупив очи, пробормотал, что невозможность разглядеть женскую фигуру здорово раззадоривает воображение. Кристина только пожала плечами. Теперь она хотя бы понимала, почему 19й век породил такое количество любовных романов - судя по призрачной логике, если каждый день наблюдать дам, закутанных в белье как бабочка в кокон, то воображение будет развиваться стремительными темпами и к годам к 70ти обрастет рифленой мускулатурой.

Поскольку педант из подземелья не собирался сдавать позиции, Кристине ничего не оставалась, кроме как натянуть панталоны - и какой изверг придумал завязки на спине? Она по-прежнему не понимала, для чего ей требуется обряжаться в столько консервативное одеяние. В голове само собой образовалось слово “фетиш." Каждый, конечно, имеет право на тараканов, но Метелкиной повезло с мужчиной, чьи тараканы обожали кружева, учтиво раскланивались, и изъяснялись исключительно эвфемизмами.

-Можешь поворачиваться, - она целомудренно прижала к груди платье и ласково позвала Призрака, который мысленно собирал и разбирал двигатель подводной лодки. - Что дальше?

Он протянул ей два совершенно одинаковых изделия, напоминавших блузку с короткими рукавами, от души сдобренную рюшками.

- Лиф одевается под корсет, а корсаж - поверх корсета, - пояснил хозяин дома, держа обе вещи двумя пальцами на вытянутых руках, словно опасаясь что они вцепятся к ему в глотку. Было по крайней мере подозрительно, что Эрик, грозный тиран этой школы, не побоявшийся прилюдно поставить на место даже завуча, сейчас краснел и запинался, словно выпускник пединститута во время своего первого урока в школе для неблагополучных подростков. Уж не пропитал ли он ткань каким-нибудь ядом?
-Спасибо за ценную информацию. Так что здесь лиф, а что корсаж? - осведомилась Метелкина.
-Откуда мне знать, дитя мое? - парировал Эрик. - Как ты, верно, догадалась, возле моей спальни не толпятся сонмища женщин, жаждущих поведать мне о своем нижнем белье. Будучи омерзительным монстром...

Призрак, похоже, знал как минимум 20 синонимов к слову “уродливый,” но терпение Кристины стремительно подходило к концу. Спору нет, к его лицу нужно было привыкнуть, и процесс привыкания мог растянуться надолго, в зависимости от душевной организации смотрящего, но всему же есть предел! Как можно ненавидеть себя так страстно, столь упорно расковыривать свои раны? И способен ли такой человек полюбить? Ведь сказано же Писании - перед ее глазами встала картинка детской Библии с набожного вида барашком - “Возлюби ближнего своего как самого себя.” А если ты невыносим себе самому, то как ты полюбишь другого, что примешь за мерило?

Она уже выбрала его, неужто он не понимает? И справится ли она, если ей придется выбирать его каждый день, каждый час, каждую минуту... всю жизнь?

- Когда у тебя день рождения? - спросила Кристина, комкая платье.

От неожиданности он вздрогнул.

-Для чего это тебе сейчас?
-Да вот, хочу купить тебе власяницу и плеть. - когда гримаса удивления затронула даже исковерканную половину его лица, обычно лишенную мимики, Кристина пояснила. - Раз уж самоистязание - это твое любимое хобби, такой подарок не может тебя не порадовать. Я даже упакую его в наждачную бумагу, чтоб тебе приятней было открывать.

Не дав ему времени на ответ, Метелкина поспешила сменить тему:

- Ну так что мне надеть под корсет?
- Подожди, я сейчас уточню.

Он выбежал из спальни, и через некоторое время до Кристины донеслось шуршание страниц, которые кто-то быстро и нетерпеливо листал. Эрик появился на пороге, победно улыбаясь, и без всяких колебаний сообщил.

- Вот это лиф, а это - корсаж. Я отвернусь, а ты...
-Постой, ты с чем это только что сверялся? - Метелкина подозрительно сузила глаза. - Немедленно покажи!
- Господь с тобой, милая, ты в своем уме? Разумеется, я тебе этого не покажу!
- Почему?
-Потому что ты барышня, а это не для женских глаз, - вознегодовал Призрак, вынудив свою ученицу просто развести руками - ну как прикажете общаться с человеком, у которого двойные стандарты!

Когда лиф занял нужное положение, пришло время корсета. Это жуткое приспособление, которому по мнению Кристины пришлось бы кстати в пыточном застенке, застегивалось на крючки спереди и зашнуровывалось на спине. Как справиться с этой конструкцией в одиночку Метелкина не имела ни малейшего представления, поэтому Призраку пришлось поработать в качестве камеристки. Он умудрился зашнуровать свою юную пассию ни разу не дотронувшись до ее тела, но когда, безмерно гордый собой, он повернулся к необычно молчаливой Кристине, то заметил что ее лицо отображало весь спектр северного сияния - от нежно розового оттенка до фиолетового. Первым импульсом Призрака было разорвать к чертям треклятый корсет, но поскольку запасного у него не было, он в спешке его расшнуровал.

Во время этого забавного приключения, Кристине открылась еще одна истина о 19м веке - с горничной, которая помогает тебе с утренним туалетом, нужно быть предельно вежливой, а во время непосредственной процедуры утягивания лучше всего вести беседы о скором повышении жалования. Ибо женщина в корсете необычайно уязвима, и убить ее можно в два счета. Право же, Метелкиной можно было писать необычайно достоверный исторический роман! Вот только теория иногда предпочтительнее практики.

Вторая попытка была более удачной. Затем наступила очередь чулок и корсажа, после чего Призрак долго втолковывал невесте концепцию турнюра - небольшой подушечки на завязках, которая поддерживала пышный шлейф. Сначала Кристина норовила привязать турнюр спереди, потому что будучи сзади, он видом своим он сводил на нет многолетнюю диету. Но она изменила мнение, после того как Призрак сообщил, что если она заявятся в церковь с турнюром на животе, то священник, вместо того чтобы проводить венчание, будет посмеиваться, перемигиваться со служками и спрашивать о грядущих крестинах.

Теперь пришло время достойно увенчать сей каторжный труд - облачиться в свадебное платье. Призрак оставил Кристину колдовать над ним в одиночестве и велел позвать его, когда она будет готова. У него был для нее небольшой сюрприз. Оставалось лишь уповать, что этот сюрприз не окажется еще несколькими слоями одежды, утыканной рюшками как железная Дева - шипами.

Теперь она точно знала, что ответ на загадку “Сто одежек и сто застежек” был “Кристина Метелкина.”

Справившись с последней, самой настырной пуговицей, девушка не удержалась и захлопала в ладоши. Натянуть платье с целым скопищем крючков было не проще чем надеть рыцарские латы, но единственный кандидат на роль оруженосца где-то скрывался. Кружева на высоком воротнике немилосердно кололи шею, шлейф, длинный как хвост бронтозавра, путался под ногами, а ненавистный турнюр не позволял ей даже присесть чтобы застегнуть пряжки на расшитых бисером туфельках. Похоже, это платье не было сконструировано для передвижения, но зато в нем было удобно стоять... и еще удобнее падать в обморок. Подобрав юбки, юная певица отправилась на поиски Призрака, в надежде что тот сделает ей комплимент. Кристине просто необходимо было услышать, что она самая прекрасная девушка на свете, особенно потому что таковой она себя совсем не ощущала.

Протиснувшись в дверь, Метелкина прошествовала в гостиную, осторожно перебирая ногами, потому что белья на ней было как на бельевой веревке в квартире многодетной семьи. Эрик в гостиной отсутствовал, но после недолгой рекогносцировки местности девушка заметила приоткрытую дверь в глубине подземелья, слева от органа. Туда-то она и последовала, стараясь шуршать как можно тише, и притаилась у порога, осторожно заглянув в комнату...

Атмосферу, царившую в помещении, можно было смело назвать успокаивающей, поскольку у слов “покой” и “покойник” общий корень. Стены были затянуты черным бархатом, поглощавшим дрожащий свет оплывающих свечей, которые великолепно вписались бы в обстановку мастерской какого-нибудь алхимика, наряду с черепом и облезлой вороной. По стенам белой вязью бежали непонятные слова- Кристина пришла к выводу, что надпись гласила “Здесь был Эрик” на разных языках, но ее гипотеза, увы, так и не нашла подтверждения. Везет же тем у кого есть собственная комната! Если бы она сама вздумала так изукрасить стены в общей спальне - пусть и в более оптимистичной гамме - мадам Жири завязала бы ей пальцы морским узлом.

Эрик стоял посреди комнаты, его губы беззвучно шевелились, глаза были закрыты. Сияние свечей было милосерднее к его лицу чем безжалостная яркость электричества. В руках он держал букет белых роз, словно лучившихся прохладным светом, и самую роскошную подвенечную фату, которую Кристина видела за свою провинциальную жизнь. Казалась, что вуаль была соткана из инея и осенней паутинки, и Призрак ласкал тонкое кружево кончиками пальцев, словно боялся что оно растает... Метелкина скрипнула дверью, желая получше рассмотреть подарки, но интерес к фате тут же угас, потому что конкуренцию по зрелищности ей составил гроб.

Этот необычный предмет интерьера, стоявший на невысоком постаменте и полуприкрытый парчовым балдахином, занимал центр комнаты. Не мигая, Кристина уставилась на гроб, отчаянно сожалея что на уроках гражданской обороны им не рассказывали... ну, например про различные сорта чеснока... и вообще, умение грамотно обтесать осиновый кол зачастую гораздо полезней расчета толщины стен в ядерном бомбоубежище.

Что ж, теперь оставалось найти ответ на два фундаментальных вопроса - можно ли аккуратно нанести помаду если ты не отражаешься в зеркале, и считается ли душ за проточную воду...

Стоп! Она же видела Эрика при дневном свете, и он в тот момент не выражал намерений превратится в кучку пепла. Кроме того, если бы он обладал настоящими вампирскими клыками, его песенный репертуар сузился бы до “Шумел камыш, деревья гнулишшшь!” Вдруг иная мысль - на порядок ужаснее - пронзила мозг Метелкиной, изморозью пробежала по позвоночнику, и заставила колени мелко задрожать. Везет ей на предприимчивых женихов! Везет как собаке на колотушки.

Когда силуэт незванной гостьи нарисовался в дверном проеме, первой мыслью Эрика было, “Слава Богу, что утром я догадался привести спальню в приличный вид, и теперь Кристина не перепугается при виде смятых простыней, скомканных нот, хлебных крошек, и прочего беспорядка.” Вторая мысль была значительно короче, начиналась на “ё”, и мы не будем ее приводить в силу цензурных соображений. Залившись краской, он робко взглянул на невесту, которая с настойчивостью жука-точильщика сверлила глазами гроб.

-Что это? - холодно осведомилась она.
-Это? Ах, это!...Ну... Вобщем, это гроб.
- Вижу, что не коробка из-под печенья. Зачем он тебе? - еще суровее спросила Кристина, понимая, что если он ответит “Я купил его про запас, потому что ознакомившись с акция ми древозаготавливающих компаний, я убедился что в будущем квартале стоимость древесины повысится на 34 %,” с ней случится истерический припадок!
- Я сплю в нем, - сказал Эрик, пряча глаза.

У Кристина отлегло от сердца.

-А почему именно в гробу?
-Это полезно для осанки. Позвоночник выпрямляется.

Призрак выжидательно посмотрел на Кристину. Что она сделает - пуститься наутек из его темницы? Или...или скажет, “Давай сожжем этот гроб и развеем золу, а в месте с ней и тени прошлого.” В свою очередь, Кристина представила, какими глазами взглянет на них представитель похоронной конторы, когда они с Призраком заявятся туда заказать двухспальный гроб, а к нему еще комплект постельного белья. Из черного шелка. С орнаментом из берцовых костей.

-Знаешь, Эрик, а давай его Мег подарим. Вот кто обрадуется! - наконец предложила Кристина, вспомнив, что подруга всегда слезно выпрашивала у мадам Жири разрешения спать не на койке, а в гробу, но та не соглашалась, мотивируя свой отказ тем, что хотя Мег и ее дочь, это еще не означает что у девочки должны быть такие привилегии. Фаворитизм Антонина Васильевна не признавала.

Но от такого подарка она вряд ли откажется. Гроб выглядел очень качественным.

- Прекрасная идея, - согласился Призрак и любезно предложил свои услуги в инсталляции объекта. После он ненавязчиво оттеснил Кристину с порога, мимолетом сообщив, что находит ее очаровательной. Любая банальность, произнесенная голосом столь совершенным, звучала как откровение, и Кристина, заслушавшись, не успела и глазом моргнуть, как на ее голове очутилась фата, в руках - букет, а на безымянном пальце - кольцо, с монументальным топазом в хороводе бриллиантов. Эрик просиял словно ковбой, захомутавший своего первого мустанга.

К сожалению, его ученица этих восторгов не разделяла .

-Как мне это п-понимать? - спросила она, с потерянным видом разглядывая кольцо - его образ, сохраненный в памяти, был значительно изящней. Дернуло же ее купить такую аляповатую гадость! Разве что в качестве кастета сгодиться.

И вообще, получать один и тот же подарок два раза - ужасно скучно и, кроме того, скорее в стиле Рауля. Ведь Шаньин пару раз прозрачно намекнул ей, что еще лет десять она будет находить это кольцо и под новогодней елкой, и под подушкой на день рождения, и на дне бокала шампанского в годовщину свадьбы. Разумеется, покуда они не залатают семейный бюджет.

Но вот от Эрика она такого поступка не ожидала.

- Отныне ты моя невеста, Кристина, и скоро станешь законной женой.
- Неужели? - Метелкиной показалось, что КПД свечей значительно возрос, и в комнате стало гораздо жарче. - Не припоминаю, чтобы я давала тебе согласие!
- Но разве...

На его лице отразилось такое беспокойство, что Кристина поняла - она не просто перегнула палку, а скрутила ее в крендель. Но черт возьми, почему каждый волен распоряжаться ее судьбой как считает нужным? Почему у каждого заготовлен сценарий для ее жизни, а у нее нет возможности внести коррективы?

- Хорошо, начнем с другого конца - ты делал мне предложение?
- Вообще-то да.
-Когда же? - удивилась Метелкина.
- Ну, на сцене... за столом, - Призрак порылся в памяти. - Я ведь тогда сказал тебе, что ты останешься со мной навсегда. Я подумал что ..эмм... мои намерения были совершенно очевидны.

По вздрагивающим губам Кристины можно было судить, что она вот-вот расплачется, устроив в подземелье небольшое половодье. Размером со среднестатистический разлив Нила. Ее желание услышать признание в любви было логичным и столь же обоснованным, как и его нежелание разбрасываться подобными признаниями. А что если в ответ он услышит предложение почаще смотреться в зеркало или комментарий о его нравственности? Однажды он уже наступил на эти грабли и синяк, полученный от удара, ныл до сих пор. Если бы можно было пролистать жизнь вперед, хотя бы на пару минут, и посмотреть что получится! О проклятье! Эрик почувствовал себя настоящим художником, вот только вместо мольберта у него была водная гладь, а вместо кисти - вилы. И этими инструментами ему предстояло написать картину матримониального счастья.

Выбора не оставалось.

- Кристина, пообещай, что выслушаешь меня до конца, - попросил Призрак, опускаясь перед ней на одно колено. - Некоторые люди женятся не по любви, но бывают счастливы в браке.

Это было многообещающее начало, благодаря которому данное предложение руки и сердца заняло почетное третье место в шкале самых неудачных помолвок всех времен (второе место занимало поднебесное признание Рауля Шаньина, а первое - предложение преподобного Коллинза, в порыве душевной щедрости пообещавшего, что во время семейных ссор не будет попрекать свою избранницу отсутствием приданного). Кристина только прикрыла рукой глаза.

-Глупости какие! В жизни не выйду замуж за нелюбимого! - заявила она. - И позволь спросить, почему ты мне это говоришь? К нам-то это как относится?... Или это означат, что ты меня не любишь? Вот я так и знала, что с турнюром я выгляжу как ...
- О нет, как ты могла подумать! Я имел в виду... впрочем, не важно что я имел ввиду. Я не знаю, что я могу предложить тебе, чтобы хоть как-то перевесить кошмар моего лица, кроме разве что моей музыки. Она повинуется мне, и я если я разделю ее с тобой, ты станешь самой богатой девушкой в мире! Я построю тебе дворец из нот и мелодий, где даже фонтаны будут звучать как пение сирен. Останься же со мной - я согласен чтобы моя музыка ласкала твою душу, если мои руки не могут... если тебе будет... Иными словами, я никогда не приневолю тебя к тому, что может быть тебе неприятно.

Кристина не без удовольствия подумала, что в замужестве картошку чистить ей не придется.

- Если же тебя интересует более материальный аспект семейной жизни, - Призрак продолжил, чуть скривив губы, - то знай, что ни в чем не будешь нуждаться. Твое благополучие будет залогом и моего счастья. Я сумею о тебе позаботиться, у тебя будет все что ты только пожелаешь. И тебе будет весело со мной.

Она не могла не согласиться с последним утверждением - с Эриком и правда скучать не приходилось, пусть его юмор и был окрашен в мрачноватые тона. Чего стоила хотя бы проделка во время Борозды. Метелкина чуть было не расплылась в улыбке, но тут же нахмурилась - за время своей блистательной речи жених так и не затронул довольно важный вопрос. А ведь Кристина принадлежала к числу несчастных женщин, которые готовы идти в ЗАГС лишь ради заветной фразу про смену фамилии. Кристина Шаньина - такое сочетание звучало весьма солидно, но Эрик что-то не стремился приоткрыть завесу тайны над своей фамилией. Неужели она еще хуже чем ее собственная?!

Он подождал, но Кристина по прежнему молчала.

- Каков будет твой ответ? - обреченно спросил Эрик.
- Прежде чем я отвечу, нам нужно решить одну важную проблему, - заметив, что Призрак на этих словах потянулся рукой к щеке, она добавила скороговоркой. - Скажи, какая у тебя фамилия?
- Фамилия? - Призрак взглянул на нее, словно она осведомилась о миграционном маршруте грачей или о чем-то столь же несоответствующем моменту.
-Ну да, у тебя же она есть?
-Есть, конечно. - утвердительно кивнул Призрак, - только я предпочитаю ей не пользоваться. Это единственное, что я могу сделать для своей семьи, поскольку родство с таким... со мной их отнюдь не радует. Но если наличие фамилии так уж важно для тебя, что ж, я могу взять твою.

Кристина почувствовала, что ее челюсть медленно поползла вниз, обещая в скором времени встретится с ключицей. Призрак хочет стать... Эриком Метелкиным?! Кто бы мог подумать, что он готов принести такую великую жертву! Неужели на свете и правда существует настоящая любовь?

Сначала она тихонько прыснула в кулак, но потом, уже не в силах сдерживаться, упала на колени рядом с женихом, содрогаясь от хохота.

- Ох... Эрик...ты...хихихи.... неподражаем! Ну и семейка же у нас получится! - выкрикивала она между спазмами смеха, зарываясь лицом в его манишку, но все равно не в силах остановиться. Сначала Призрак опешил, решив, что он сказал что-то нелепое, но смысл ее слов медленно просочился в его разум. У них получится семья... у него с ней! Значит, она не боится. Да, вряд ли бы она стала обниматься с чудищем, вызывающим лишь омерзение, и щекотать его, призывая присоединиться к своему помешательству. Эрик почувствовал, что падающая звезда приземлилась ему на раскрытую ладонь.

Частицы смеха, ужасно заразные, летали по воздуху, и когда Призрак вдохнул достаточно, то плотину веселья прорвало, и волна накрыла его с головой. Прижавшись друг другу, обрученные залились истерическим хохотом, словно судьба решила заплатить им минутой смеха за каждую пролитую слезу.

И все же, что-то было не так. Эрик прислушался, что непросто сделать когда кто-то хихикает тебе прямо в ухо, и уловил негромкий всплеск воды.

- By the pricking of my thumbs, something wicked this way comes, - нараспев произнес Призрак. - Open, locks, whoever knocks.*
-Что... слу...случилось? - выдавила Метелкина, поглаживая надорванные мышцы живота.
- Дорогая, к нам гости!
- Мне чайник поставить? - деловито спросила Кристина.
- Не стоит. Боюсь, эти гости к нам пожаловали не на чай с бутербродами.

Он взял Кристину за подбородок и чуть развернул ее голову в направлении озера. К подземному дому неверными шагами брел Рауль Шаньин, мокрый, растрепанный и злой как черт, накурившийся ладана. Следует признать, что он имел полное право на свое настроение, которое в данный момент переливалось всеми оттенками черной дыры. Бедняга проплутал не менее часу по подземелью, вполголоса общаясь с тараканами чтобы сгладить одиночество. Он мог смело написать энциклопедическую статью к понятию “клаустрофобия.” Он попался в одну из ловушек мадам Жири и отдал капкану свой ботинок на откуп. Он попытался забраться в лодку, но поскольку его умение обращаться с шестом стремилось к абсолютному нулю, проклятое судно перевернулось и больно заехало ему по затылку. Упав в воду, Рауль потерял второй ботинок, а когда попытался его достать, то на дно отправился и Ролекс. Он промок до нитки и у него начинался гайморит. И придачу ко всем бедам, Призрак только что сообщил, что на чашку горячего чая и богатую белками пищу Рауль может не рассчитывать.

Когда тьма рассеялась, юноша увидел хваленый дом Призрака, который тут же окрестил малогабариткой. Кроме того, этот ангел преисподней не видел разницу между антиквариатом и обычной рухлядью - вся комната, если этот склеп можно было так назвать, была забита заплесневелым хламом. У самого “причала”, на ковре, сидела сладкая парочка - судя по их праздничным нарядам, они собирались сыграть свадебку, а судя по их непрерывному хихиканью, они предпочли отметить это событие заранее. Уж не над ним ли они так издеваются? А точнее - не над идиотской ли позицией “рука на уровне глаз,” которую он до сих пор занимал, следуя увещеваниям Антонины Васильевны. Словно в подтверждение его догадки, Призрак небрежно бросил,

- Вольно, молодой человек. Подобные формальности здесь, право же, ни к чему.

Сверкнув глазами. Рауль засунул руку в карман и уточнил,

- А вы здесь, похоже, развели дворец бракосочетания?
-Именно, - согласился Призрак. - Хотите быть у нас свидетелем?
- Нет. Я хочу быть тем парнем, который пинком открывает дверь часовни и говорит что свадьба не состоится.
- И какие же имеются препятствия к заключение нашего брака?
- Вот эти, - ответил Рауль и, быстро вскинув руку, направил на маньяка пистолет.

----------

* Макбет, Акт 4, Сцена 1. Разумеется, есть и перевод этих строк, но мне кажется, его невозможно прочесть с таким же ехидством.

продолжение...

Эпилог Первый. Париж, конец 1870х.

-Oui, - утвердительно кивнула Кристина, исчерпав свой словарный запас примерно на четверть.

Священник церкви Сен-Мадлен подозрительно покосился на девицу в съехавшей набок фате и и платье такого цвета, который бывает если вскарабкаться по трубе после дождя. Тем не менее барышня сияла как начищенный луидор. То же самое относилось к ее спутнику, который тоже светился совершенно негигиеничным счастьем. Только полумаска из фарфора, скрывавшего правую часть его лица, являла пример безукоризненной белизны.

Право, можно было подумать, что они только что выбрались из подземелий!

- Дочь моя, вы хотя бы поняли вопрос мой?
- Я все отлично понимать, - сказала невеста, из всех разнообразных временем предпочитавшая настоящее, а их всех форм глагола - инфинитив. Ее спутник отметил, что теперь из Ангела Музыки ему придется переквалифицироваться в Ангела Французской Грамматики. Интересно, получится ли у него написать сюиту для le pr?sent, l’imparfait, le pass? и le futur simple?
- Тогда объявляю вас мужем и женой, дети мои! - торжественно провозгласил священник и добавил снисходительно, - Можете поцеловать друг друга.

Минут через пять он пожалел о сказанном.

Минут через десять, робко высунувшись из-за кафедры, он увидел что новобрачные по-прежнему исполняли его наказ, причем с невероятным рвением. Отец залился краской. Даже кончик его носа покраснел от негодования (а вовсе не от того, о чем подумала семья нормандских туристов, забредшая в церковь полюбоваться колоннами).

- Эмм… молодые люди? Может вы того… в другом месте, а? Все ж Дом Божий… ну и сами понимаете. А? - сообразив, что его слова не возымели должного эффекта, служитель Церкви набрал в легкие побольше воздуха и возопил, шмякнув требником о кафедру. - Закрываемся уже!

Как по команде молодые супруги отскочили друг от друга и, покаянно улыбнувшись, проследовали к выходу.

- А мы ничего плохое и не делать! - на прощанье заметила юная жена.
- Вот именно, - согласился супруг. Он подумал, что им еще долго и тщательно придется соскабливать с себя калиновские манеры. А с другой стороны… может и не стоит.

Новобрачные спустились по мраморной лестнице, сопровождаемые взглядами туристов: испепеляющий принадлежал дородной даме в темном глухом платье, а парочка любопытных - ее супругу и сыну, черноглазому мальчишке в белом твидовом костюмчике и с кепкой на кудрявых волосах. Когда пара была слишком далеко, чтобы услышать возмущенный шепот, он не преминул раздаться.

- Никогда в жизни не видела ничего более безобразного! - заявила дама тоном кардинала, вынесшего суждение по теологическому вопросу.
- О чем ты, дорогая? - робко поинтересовался ее муж.
- Если ты спросишь мое мнение, то я скажу - таких людей нельзя пускать на публику! Прекрати вертеться, - последняя реплика относилась к сынишке, немедленно ставшем во фрунт.
- О ком ты, дорогая?
- Разве ты не разглядел ту пару, что только что соизволила обвенчаться? И не вздумай ковырять в носу.
- Ну д-да.
- Кошмар во плоти, не правда ли?

Прищурившись, ее супруг внимательно посмотрел на пару, в настоящий момент покупавшую цветы у торговки. Мужчина в маске что-то сказал своей спутнице, та засмеялась, и любой услышавший этот смех, невольно сравнил бы его со звоном серебряного колокольчика. Впрочем, нормандец тоже мог сравнить смех своей лучшей половины с колоколом. Более того, он даже знал, по кому сей колокол звонит.

- Нуууу, -замялся он. - жених носит полумаску… если ты об этом.
-Да причем тут жених! Вот еще раз плюнешь на мостовую. С ним-то как раз все в порядке! Ты невесту рассмотрел?
- Ну как сказать….

Нормандец стремительно прокрутил в голове все вариант, с поисках наиболее щадящего. Если он ответит утвердительно, то наверняка последует вопрос, как смеет он разглядывать других женщин. Затем последует тирада, которая непременно закончится тем, что супруга отлучит его от стола как минимум на неделю. Поскольку сам мужчина не знал, с какой стороны подойти к плите - ведь кухня это исключительно женский удел - то страшнее наказания нельзя и придумать.

- Нет! - быстро ответил он. Тем более что в воскресенье у них свиные ребрышки.
-А зря! Ведь на ней был турнюр образца 71 года!!!

Дама закатила глаза, собираясь упасть в обморок, но вовремя поняла, что две пар рук, принадлежавшие таким худосочным созданиям, как ее муж и отпрыск, не обеспечат ей комфорт, и вернулась в вертикальной положение.

- Вот что я тебе скажу - они в Париже уже совсем с ума сошли, даром что столица. Ноги нашей не будет в этом капище порока! Немедленно на вокзал и домой, в Нормандию. Там люди хотя бы знают про приличия и не бегают по улицам, злостно нарушая все правила моды. Гастон, хватит глазеть по сторонам, давай пошевеливайся!

Взметая пыль юбками, дама поспешила в направлении вокзала, с воинственностью которой хватило бы на атакующую римскую когорту. За ней поплелся супруг, а мальчик задержался на ступенях, глядя вслед новобрачным. Они улыбались друг другу и держались за руки. Вот это да! А он всегда думал, что улыбаться на улицах запрещено законом. Ну про держание за руки и говорить нечего - наверняка за такое руки просто отрубают! Интересно, кто они такие и откуда здесь взялись? Наверное, про них можно написать интересную историю, подумал мальчик. Вот только стоит намешать туда разных приключений - хитрых пиратов и коварных цыган, зеркальные лабиринты и полночную стрельбу, а так же что-нибудь из Арабских Ночей и хотя бы одно подземелье. Над этим стоит подумать.

Эпилог 2. Калиновка.

С тех пор минули годы. Больше в городке не видели ни грозного Призрака, ни его прекрасную ученицу. Они исчезли без следа, превратились в буквы газетной хроники, стали шепотом в спальне во время сонного часа.

Они канули в забытье. Никто в Калиновке не вспоминал про эту таинственную пару… ну, например, рано утром первого января. Да, тогда про них точно никто не вспоминал. Потому что в тот момент калиновцы занимались более насущными вопросами:
А) Вспоминали собственное имя
Б) Разрабатывали мускулатуру путем поднятия ложки с салатом
В) Решали, какого из вчерашних поступков следует стыдится в первую очередь.

А вот в остальное время не думать про Призрака Интерната было чрезвычайно сложно в связи с тем, что в школе им. Глюка был открыт музей-квартира Призрака Интерната.

Идея пришла в голову двум отважным молодым людям, которые, придя в себя после приключений, огляделись и поняли, что подземелье таило ценные ресурсы. Когда, покончив с уборкой зала, толпа все же вломилась в потайной дом - в основном, чтобы напроситься переночевать, потому что было уже поздно, а так же выведать рецепт напитка, после которого мерещится целый бестиарий - вместо Призрака Интерната их встретили Радужные Перспективы. Иными словами, Мег и Рауль вкратце обрисовали свой замысел и отправили всю честную компанию рисовать брошюрки. Это предложение вызвало много нареканий, но когда Мег ненавязчиво упомянула, что вон тот гроб находится здесь не просто так, а для вполне конкретных целей, толпу мстителей накрыла волна энтузиазма.

Разумеется, никто не верил, что из этой затеи выйдет что-нибудь дельное.

Но младшая Жири могла продать собрание сочинений Гегеля эстрадной певице. Благодаря удачной рекламной кампании - в которой попадались такие выражения как «единственный в своем роде», «бережно хранимый секрет» и «приоткрыть завесу тайны» - в Калиновку потянулись туристы. Теперь в музее ежедневно толпились ценители музыки, туристы, включая и вездесущих японцев с щелкающими фотоаппаратами, а так же парапсихологии всех мастей (ведь для некоторых метафора - это всего лишь заковыристый литературный термин, не вызывающий никаких ассоциаций.). Вскоре подземный музей не только окупил все затраты, но и принес такой доход, что Карлсбадские пещеры заскрежетали сталактитами от зависти. Прибыль не обошла и саму школу-интернат, и через несколько лет директора уже не задавались вопросом «На какие деньги залатать пол в вестибюле?» Теперь этот вопрос касался скорее различных сортов паркета.

И наступил в Калиновке мир, и в калиновцах благоволение...

- Не хочу я ехать на кладбище! - возмутился Рауль Шаньин. - Что я там потерял?
- Поговори мне, - миролюбиво отозвалась его жена.

Мег Шаньина придирчиво повертела в руках брошюрку с прилавка и перекинулась парой слов с Карлыгаш Гуидичелевной, подрабатывавшей музейным гидом. На ее лекции туристы записывались за полгода. И не удивительно, ведь ее красочные рассказы открывали новые грани призрачного характера. Согласно Карлыгаш, по сравнению с Призраком Интерната Джек Потрошитель был всего лишь хулиганом, вырезавшим нехорошее слово на новой парте, а Багдадский Вор - мальчишкой, который стянул в магазине леденец и всю ночь промучался от стыда. Слушать завуча было удовольствие, сплошное и неразбавленное. Главное тихо сбежать до того момента, когда она решит порадовать посетителей вокалом…

- Рауль, ты чего нос повесил?

Тот вздохнул, и не безосновательно. Во-первых, провести время на кладбище никоим образом не входило в понятие «веселый выходной день.» А во-вторых, в руках он держал свой обед, упакованный тещей в газету «Калиновка Ньюс.» Обертка начинала дымиться, ведь под ней скрывались знаменитые бутерброды мадам Жири - те самые, которые можно было использовать вместо ночника потому что они светились в темноте. Хотя Рауль заявил самым убедительным тоном, разжалобившим бы и матерого инвестора, что он вполне сыт, непреклонная женщина сказала, что «крошки он может оставить птичкам.» Оставалось лишь надеяться, что кладбищенский птицы знали телефон бюро по утилизации радиоактивных отходов.

Рауль вздохнул вторично, тем самым перевыполнив норматив по вздохам. Адаптация к мадам Жири продвигалась нескорыми темпами. Зато вот с Мег все обстояло наоборот. Несмотря на все опасения молодого супруга, его родители все-таки привыкли к новой невестке.

Медленно, но привыкли.

Уже через год они перестали называть ее по имени-отчеству, через три - вскакивать с места и вставать навытяжку когда она входила в комнату, а через пять - краснеть когда она делала им замечание. До явления юной Жири Шаньины были уверены, что неплохо разбирались в жизни, но Мег была с жизнью на ты. Ее жизненные навыки приводили свекров в восторг, а ее умение готовить - в полурелигиозный экстаз. Когда дело доходило до кулинарии, Мег была истинной дочерью своей матушки. Это означает, с самого детства перед ней стоял выбор - или есть ужин, который норовит втихую уползти из тарелки, или же искать обходные пути. Мег умела готовить стейк с помощью плойки для волос, а ее блинчики, испеченные на утюге, стали украшением семейных праздников.

И если Мег Шаньина сказала, что сегодняшний день они проведут в некрополе, то именно там этот день и будет проведен.

Супружеская пара вышла из здания школы - у дверей из мореного дуба на низкой скамеечке дремал старый знакомец Рауля, бывший киллер Петр Угробов. На коленях у старика лежал недовязанный носок. После знаменательного происшествия с люстрой, господин Угробов потерял всякий интерес к огнестрельному оружию, зато заинтересовался более мирными искусствами - например, вязанием. Он даже вел в школе-интернате кружок по макраме, до тех пор пока школьники не устроили дуэль на спицах, причем с необычайным профессионализмом. А поскольку для музея-квартиры требовался сторож, чтобы охранять артефакты, на эту должность и определили Петра Угробова. По началу его назначение было встречено с прохладцей, ибо кто же испугается сторожа без ружья. Впрочем, мнение коллектива изменилось на противоположное после того как в музей забралась начинающий грабитель и, столкнувшись в темном переходе с Угробовым, так проникся его воспитательной беседой о таежной охоте, что добровольно сдался в участок и до конца жизни вскрикивал при слове «куропатка».

Не желая будить сторожа, Мег и Рауль на цыпочках прокрались мимо и подошли к зеленому мерседесу. Школьный двор был антонимом знаменитого конвейера Генри Форда - если рабочие этого достопочтенного фабриканта могли собрать автомобиль за полтора часа и три минуты, то калиновцам требовалось вдвое меньше времени, чтобы оный автомобиль разобрать. А за полтора часа они успевали потратить выручку. Впрочем, сегодня супругам повезло и на автомобиле сохранились все 4 колеса (это было связано с тем, что Ведеркин нашел слезные просьбы Рауля снять хотя бы одну шину очень подозрительными).

- Ну чего мы на том кладбище забыли? - заныл Шаньин, заводя машину с обреченностью осужденного, всходящего на эшафот.
- Сам прекрасно знаешь. Кроме того, нам нужно оставить на могиле вот это, - Мег показала мужу содержимое сумочки.
- Какой бессмысленный ритуал.
-Эээ?
- Какое лохматое варварство.
- Что ты там пробормотал?
- Какое дремучее язычество.
- Нельзя ли погромче? - улыбка Мег сверкнула, словно луч солнца на лезвии топора.
- Говорю, ты грабли взяла?
- Вроде бы да, и краску тоже.

Припарковавшись у ворот кладбища, мелодично поскрипывающих на ветру, супружеская пара запетляла по аллеям, направляясь к могиле. По своему обыкновению, Мег решительно улыбалась, Рауль же двигался со скоростью каторжника, к ноге которого было привязано ядро. И с тем же выражением лица. То, чем ему придется заняться, не вызывало позитивных эмоций. Тем не менее, в одной руке он держал грабли, а в другой - ведро с краской. Обещание есть обещание.

Наконец перед ними предстал ясень, под ветвями которого и находился обелиск, со словами «Густав Метелкин», выбитыми на граните. Могилу окружала оградка, краска на ней местами вздулась и потрескалась. Мег неодобрительно поцокала языком, потом поглядела по сторонам и обратилась к портрету немолодого мужчины на обелиске.

- Здравствуйте! Ваша Кристина велела кое-что вам передать, чтобы вы были в курсе и все такое. - Мег закатила глаза. - Вы, наверное, думаете, что я тронулась умом, раз уж собираюсь оставить на вашей могиле полезную вещь, которой можно найти и другое применение, но ничего не поделаешь - Кристина очень настаивала. Они в 19м веке такие сентиментальные!

Порывшись в сумочке, она извлекла черно-белую фотографию и повертела ее в руках - это была память о прошлом Рождестве, проведенном вместе с семье Кристины. Навещать подругу было любимейшим времяпровождением Мег Шаньиной. Хотя муж и не разделял ее восторги, считая такие визиты небезопасными, она лишь отмахивалась. Ну чего ей боятся, если она знала Золотое Правило путешественника во времени, правило, которое было несложно запомнить, ибо оно состояло из пяти «Н» - «Никогда Не Наступай На Насекомых!» Выходит, если внимательно глядеть себе под ноги, то опасаться в сущности нечего.

Поэтому каждые каникулы они проводили в предместьях Парижа. А это означает Оперу вместо ночных клубов, вечерние чтение вслух вместо интернета и конные прогулки вместо спортзала. Рауль очень удивлялся, почему у него до сих пор не было седых волос.

Фотография была слегка размытой, потому что у фотографа тряслись руки. Слева стоял Рауль, с выражением унылого ужаса на лице, словно ожидая, что обещанная птичка как минимум выклюет ему глаз. Справа Призрак облокотился на колонну и натянуто улыбался - видно было, что улыбаться на фотографии ему внове. Ведь всем известно, что в фотосалоне следует стоять с каменным лицом и выглядеть солидно. Вдобавок, компания Рауля Шаньина никогда не казалась ему особенно желанной. Но разу уж Кристина пригрозила защекотать его до смерти, то Эрику осталось лишь подчиниться. Обнявшись, Кристина и Мег сидели на стульях в центре (и фотограф еще не раз просыпался по ночам, терзаясь догадками, зачем и главное как Мег умудрилась из такого положения поставить мужу заячьи уши). Обе дамы были одеты в платья, изобиловавшие кружевами, их волосы взбиты в сложные прически. А между ними, улыбаясь так широко что ей пришлось зажмурится, стояла Сирена - дочь Кристины и крестница Мег. Шаньина вздохнула - да, в 19м веке очень серьезно относятся... относились... относятся к обязанностям крестных. Одной игрушкой от девочки не отделаешься, нужно заниматься ее воспитанием, прививать ей правильные манеры, учить ее ценностям. От своих обязанностей мадам Шаньина не отлынивала - она даже научила малышку вышить крестиком слово Metallica на черном платье. Правда, Кристина надулась, когда в прошлом году девочку чуть не исключили из пансиона - но как потом выяснилось, неприятный инцидент был связан с тем что Сирена прокопала подземный ход в дортуаре, а когда классная дама в наказание оставила девочку без бланманже, та в свою очередь взялась за лассо, свитое из простыни... Это происшествие доказало, что Эрик не уклонялся от родительских обязанностей и тоже исправно прививал малышке ценности. Кристина была довольна. Сирену все же оставили в школе, потому что кроме нее никто не умел настраивать рояль в танцевальном зале. Кроме того, ее умение силой голоса сбивать яблоки с высоких ветвей значительно облегчало сбор фруктов в школьном саду.

Мег осторожно прислонила фотографию к обелиску и подмигнула мужу,

- Ну все, с лирической частью мы покончили. А теперь, Рауль, ты можешь красить оградку.

КОНЕЦ
FIN

THE END!